— А мы… — Начал было Дэйв, но захлопнул рот, видя, что Кэнди заткнула нож за лямку платья, так что ткань оттянулась книзу. Ну да, попробовал он убедить себя, а что ей надо было сделать, зубами зажать лезвие?
Да уж, это было бы еще хуже. То есть: ему было б намного сложнее сохранить концентрацию.
— Нет уж, договаривай. — Кэнди встряхнула платок, снятый с Эсди. — Это все упростит.
Дэйв сомневался, что она права. Рука Кэнди впечаталась ему в грудь, прижимая Дэвида к холодному камню.
— Раза три я строго спрашивала себя: и какого черта я вообще тебе помогаю, а потом ты начинал говорить, и бум! Твой голос делает чудеса. — Что такого в британском акценте? Она не могла понять. Да и в нем всегда ли было дело? — И снова, и снова, и снова.
— Ты начинаешь хотеть мне помочь?
— Начинаю мечтать закрыть тебя в комнате и выкинуть ключ.
Кэнди прикусила губу. Голос, да. И действительно симпатичные лодыжки.
— Не смей спрашивать, с какой стороны от двери я хотела бы оказаться.
Она стояла, вытянув руку, глядя на него с кривой усмешкой чуть исподлобья. В фальшивых сумерках святилища ее губы казались алыми, точно напомаженными, золотистая кожа — ореховой.
В ее мозгу пронеслось видение: нужно было сделать это раньше, в ее спальне. Может, даже у окна, с видом в непроглядную ночь, когда оба солнца уйдут с небосвода. Она представила, как ее ладони скользят по поджарому животу Дэйва, пока не спускаются под ремень. Ее язык коротким движением собирает соленый пот у него под лопаткой, и тотчас она прижимается к нему грудью, как тогда, в магазине. Вытянувшись в струнку вдоль его спины, чтобы достать до уха, она прошептала бы ему тогда: «Ждал этого? Ждал меня?»
Но тот момент был безвозвратно упущен.
Теперь у них осталось только это. Торопливая вынужденная жертва на потеху духам.
Кэнди закинула руки Дэйву за шею, пригибая к себе, потянулась, точно в жажде — пришлось встать на цыпочки, теряя равновесие, как балерина, как Градива. Он чувствовал, что она держится только за него, как в упражнении на доверии — если он оттолкнет ее, отпустит или отшагнет, она упадет. Кэнди медленно вынула нож из-за лямки платья, и лезвие задело ткань, заставляя чашечку лифа повиснуть на ниточке.
С первого дня, как она перекинулась из Коко в Кандиду, она старалась думать головой. Не сердцем или еще какой-то частью своего тела. Но это продлилось слишком долго. Она устала. У нее сорвало резьбу.
Она подумала о том, что сейчас позволила бы Дэйву выпить. Нет, настояла бы — если б у них имелась бутылка. Она не знала, как прогнать его страхи, как бы ни хотела. И потом… из-за их первой встречи, ей казалось, что Дэвид милый, когда чуточку пьяный. В мужчинах, которых алкоголь делает веселыми, а не грустными или злыми, есть какое-то смутное очарование, считала Кэнди.
Виктор, правда, вообще не пил.
Но его здесь не было… однако в какой-то мере Кэнди пожалела об этом. Если уж бывший муж собирался следить за нею, она хотела, чтобы он застал именно этот момент.
Кэнди прильнула к Дэйву грудью, потираясь. Ткань платья сбилась, обнажая ее грудь, чего Дэйв не видел, но убедил себя, что чувствует без сомнений: она завязала ему глаза, и Дэйв не решился спрашивать, из соображений, что это обострит для него чувства, или потому что… ну, Кэнди собиралась остаться в форме, непригодной для зрения смертного. В конце концов, святилище искало не только танатоса, но и эроса.
Он слышал шорох, тихое щелканье резинки. Черт. Кэнди что, сняла белье? Дэйв провел рукой по внутренней стороне ее бедра, подбираясь со всей осторожностью… Отчего у него перехватило дыхание, но Кэнди стиснула его запястье, заставляя вынырнуть из-под ее юбки.
— Нет, кровь я возьму не так.
На пальце Дэйва осталась липкая горячая капелька.
— Осторожно, я кусаюсь, — шепнула Кэнди, тут же лишая Дэйва возможности ответить. Целуя.
В следующее же мгновение Кэнди повела кончиком ножа вверх, поддев край футболки Дэвида. Вот так, от ремня до ребра. Дэйв затаил дыхание… и сама Кэнди тоже. Сердце, казалось, бесновалось в ее груди так, что вот-вот они оба должны были услышать стук.
Осторожнее, подумала она, не травмируй его.
Ты не должна вести себя с ним как с Виктором, напомнила себе Кэнди. Нет. Будь нежной.
Она ослабила хватку на его запястье, но не отпустила. Может, она и оставила на нем синяки все равно (ее собственные ногти ныли, так рьяно она вцепилась в него, ослепленная вожделением), но пока Дэйв подавался навстречу губами, бедрами, это не имело значения ни для нее, ни для святилища. Магия вокруг разгоралась, щекоча каждый атом их тел.