Дэйв только чувствовал, не видя, как пальцы второй руки Кэнди обвились поверх его пальцев, заставляя сомкнуться на… лезвии ножа. Боль прошила Дэйва до локтя, кровь побежала, капая на траву, впитываясь в ткань брюк над коленом, и тотчас зубы Кэнди прикусили кожу на шее Дэйва, губы закружили по самому нежному чувствительному месту, целуя, полизывая, втягивая, чтобы осталась отметина.
Вот черт, подумал Дэйв, кажется, у меня такого мучительного стояка со школы не было.
С шорохом нож упал в траву.
— Не говори, что не ранишь меня, — пробормотал он, едва переводя дыхание. — я знаю, что это нельзя обещать. Скажи, что хочешь сделать мне хорошо, и только.
Кэнди на миг замерла, то ли размышляя, то ли пытаясь справиться с чувствами. Прохладная ее ладонь подрагивала у Дэйва на груди.
— Но я могу. Я не хочу тебе вредить… и не буду. — В тишине святилища ее слова звучали неожиданно звонко. — Только если не попросишь.
Дэйв подхватил Кэнди под бедра, не думая о том, что пачкает ее кожу, ее платье кровью… поражаясь, как мог забыть, что она весит фунтов сто пятнадцать от силы, и Кэнди приподняла повязку на его глазах, чтобы Дэйв успел увидеть, где алтарь. Он усадил ее на испещренный причудливыми символами камень, успев рассмотреть только ее лицо, пылающее от страсти, припухшие от поцелуев вишневые губы. И тотчас повязка снова скрыла все во тьме. Дэйв вскинул руку, но Кэнди не дала ему закончить движение, нажала прямо на рану и притиснула ладонь разрезом к холодному камню.
Другая ее рука бродила у Дэйва в волосах, губы читали его лицо.
— Кровь к крови, — прошептала Кэнди, снова управляя его запястьем. Заставляя его ладонь скользнуть ей между ног — и у Дэйва внутри все перевернулось, точно на американских горках. Что там у нее, под подолом, хотел бы он знать. Все по-человечески, по-крокодильи или же внутри — бескрайняя чернота первозданного космоса? Сказать по правде, Дэйва устроил бы любой из этих вариантов.
После того, что Дэйв видел, он уже не был так уверен в своем выводе, что Кэнди что-то грозило со Скрэтчем. Может, она потому и сияла так от встречи с психопомпом, потому что почуяла, что наконец-то нашла мужика, который вынесет ее в постели.
О Боже, подумал Дэйв, да это я могу не пережить ночь с нею…
Но движение, что Кэнди дозволила ему, было столь стремительно, что он не успел вполне понять, чего коснулся. Теплой влажности — и только. Что бы там у Кэнди ни имелось в повседневной жизни, сейчас ей было важно только то, что в этот день луна брала с нее свою ежемесячную дань. И их с Дэйвом кровь смешалась на алтаре.
Вот для чего жертвенный камень был покрыт резьбой. Чтобы даже мельчайшая капелька по неглубоким узким желобкам стекла на землю и впиталась, кормя духов.
Кэнди откинулась на спину, задрав подол на живот. Она представила, как могла бы сейчас — все еще, снова — чертить узоры на коже Дэйва ногтями… ножом. Той частью себя, что не принадлежала этому миру. От одной этой мысли тело ее выгнулось дугой, дыхание сбилось.
— Ох, Дэйв!
Но в реальности он был далеко, на другом конце алтаря, у ее ног. И как бы Кэнди не захлебывалась страстью, ей нужно было держать себя в руках. И — именно потому, что он правда, правда ей нравился — она собиралась удержаться за чертой. Даже, бля, не приближаться к ней.
Но Дэйв, в отличие от нее, помнил, что святилище требовало не только крови… нет, где-то в глубине его души это действительно было осознанное знание, решение, здесь же и сейчас, опьяненный пульсирующей в воздухе магией, он чувствовал себя животным, которое просто хочет разделаться со своим инстинктом — не важно как. И повязка на глазах утишала его стыд. Как будто это не он не видел Кэнди, а она — его.
Раненой рукой он упирался в камень алтаря, второй же сжимал ее сложенные лодочкой ступни. Ощущал ли он песчинки на ее ногах? И досадовал на них или, насколько Кэнди успела узнать Дэвида, упивался ощущениями?
О, она видела. И чувствовала.
И ей нравилось не меньше, чем ему.
Это не настоящий секс, сказал в ее голове голос Виктора, но Кэнди приказала ему заткнуться. Для Вика никакой секс не считался настоящим, если в процессе никто не пострадал.
Что ж, по этим параметрам жертвенная рука Дэйва выглядела… неплохо. Но для знахаря, лечащего прикосновением, буквально излучающего целебную магию — не супер.
Когда все кончилось, Кэнди спрыгнула с алтаря, оправила юбку, вытерла ступни о траву, чтобы оставить святилищу до капли всё, что ему причиталось. Дэйв только слышал ее — шаги, шорох ткани. Когда он поднял повязку с глаз, Кэнди оказалась в полуметре от него, растрепанная, с темными пятнами на подоле.