— Руку я тебе забинтую, но с прочим тебе придется разобраться самому. — Она усмехнулась, выразительно стрельнув глазами ему куда-то в район его ремня и тотчас отвернувшись. — Не забудь отмыться от крови.
Она вернулась в лагерь первой, ему оставалось поспевать за нею.
Аптечка почти опустела. И, в отличие от провизии, пополнить запасы было негде. Хреново, подумал Дэйв, однако ничего не сказал, глядя на свою взрытую раной ладонь, когда Кэнди положила его руку себе на колено и принялась бинтовать.
— Скрэтч сказал, ты не побоялся сделать татуировку… — Рискнула завести разговор Кэнди, понимая, что если уж не раздела Дэйва дважды, имея на то возможность, больше шанса ей не представится. — То есть, на тебе все, конечно, заживает быстрее, чем на обычных людях, наверное. Но я видела, что боль ты чувствуешь, как все остальные.
— Есть вещи, которые даже мне не заживить… — Дэйв коротко, едва заметно вздрогнул. — Я предпочитаю об этом не думать.
Он не был уверен, хочет ли показать ей татуировку, однако после того, что они пережили вместе… Глупо было отказываться еще сутки назад. Дэйв не находил даже смехотворных аргументов против.
Он задрал край рубашки, показывая рисунок на ребре: черно-зеленая чаша, увитая плющом, через чьи кольца проходит изломанный стебель гвоздики. Грааль, без сомнения. И для Дэйва еще в юности прочитанная «Смерть Артура» была именно об этом. О смерти. Кэнди задумалась, не потому ли Дэйва так тянет на ту сторону, что всю свою жизнь он, в силу особенности своего дара, оставался отменно здоров?
Да, и по той же причине не придавал внимания болям в сердце. То, что взволновало бы другого, для Дэйва означало «само пройдет через недельку». И обычно так оно и случалось.
— Я не только от совести дал деру из Лондона, — сказал Дэйв. И без лишних слов Кэнди догадалась, что было еще нечто не менее важное… женщина? Такая же, как она сама?
Кэнди предположила, что, как и в её случае, татуировка была призвана скрыть шрам. Какой же глубины была рана, если остался след, подумала Кэнди.
— Ай!
Она сжала травмированную ладонь Дэйва, невольно стиснув пальцы, чтобы обороть желание огладить рисунок на его боку.
— Опусти футболку, — буркнула Кэнди, дважды смущенная. Она закончила бинтовать дэйвову рану и сбросила его руку с колен.
Внезапно откуда-то сверху раздался странный шум… Дэйв и Кэнди подобрались, не сразу поняв, что это такое. Это был не Юрупари, не Скрэтч, не любой иной монстр, угрожавший им до того. Высоко над лесом пролетел вертолет, и Кандиду всю передернуло.
— О нет. Комиссия. Я забыл об этом. — Дэйв взглянул на Кэнди. — Это не Вик. Наверняка не он.
Но он сам уже понимал, что, возможно, никакой комиссии не существует в природе. А те люди, что приезжали к ним с проверками? Кем они были?... Что в точности они контролировали?
— Слушай… А мы… хотя бы лучше «Синего яблока»? Или же только придумали себе, что мы-то — хорошие. — Дэйв говорил торопливо, подозревая, что потом у него может не хватить духу узнать у нее. — Назначили себя благородными, но не больше. В конце концов, какая разница? Мы тоже уничтожаем монстров.
— Это имеет значение?
— Для меня — да.
— Но ты прежде не задавался этим вопросом.
— «Синее яблоко» — немногие, кто убивает в магическом сообществе. И Синдикат Фенисии тоже, — пробормотал Дэйв. — Ты единственная, кто из нас поинтересовалась, в чем цель синдиката, так? Меня она взяла на гордость…
— На желание сдохнуть красиво.
Дэйв пропустил это мимо ушей. Намеренно.
— Тавелла на гордыню — он всегда превосходил нас, как по физическим параметрам, так и по части знания истории. Роксану на тоску по месту, где ее примут. Эсди…
— Эсди Фенисия к себе привязала, не знаю уж, искренне или манипуляциями. — Кэнди пожала плечами. — Я только сейчас поняла, что это была за загадочная девушка, об интрижке с которой Фенисия мне говорила.
Дэйв смотрел на Кэнди, ошарашенный.
— Я ничем не «интересовалась», Дэйв. Я знаю Фенисию давно, дольше, чем ты. Она была когда-то одной из «Дикарок». Но слилась после первой же опасной миссии. — Кэнди фыркнула с иронией. — Испугалась парня, которого я лишила руки до кисти. Что ж, не всем от природы дарован стойкий желудок.
Непрошенные воспоминания роились в голове Кэнди с настойчивостью адзе. Она предпочитала «Синее яблоко» Вику просто потому, что у «Синего яблока» был девиз. Да, он звучал как «смерть монстрам», но, по крайней мере, позволял догадываться о том, чего «Синее яблоко» хочет и как намеревается действовать.