Вик… у него не было плана. Только желания. Для него не существовало людей, кроме него самого. Он был готов пожертвовать кем угодно в любой момент. Кэнди поняла это слишком поздно. Он любил ее, это правда. Может, и до сих пор любил всё так же самозабвенно. Но она не обманывалась мыслью, что это ее как-то обезопасит. Вик не делил на «своих» и «чужих». Для него и те, и другие были не больше, чем игрушками.
— Ох, это надо переварить. — Дэйв сжал руками виски. Губы у него еще саднило после «жертвоприношения», и под ремнем ощущалась тяжесть, но неприятные мысли выдували из него всю нерастраченную страсть.
Повисла неловкая тишина. Избегая смотреть друг на друга, Дэйв и Кэнди обернулись на Тавелла и Эсди. Пока что оба продолжали лежать без движения. По крайней мере, не с открытыми пустыми глазами, как раньше.
Эсди сперва почувствовала на лбу прохладную ладонь, а уж потом попыталась поднять веки. Свет резанул по глазам, как ножом, и, застонав, Эсди снова зажмурилась. Подняла руку, не без труда донеся ее до лица, растерла веки. Все тело казалось набитым ватой, ныло изнутри и снаружи. Никогда ей еще не было так плохо.
И столько вопросов! Где она, как сюда попала, что произошло? Кто эта девушка рядом с ней, спасительница она или враг?
Силуэт в золотистом ореоле предзакатных солнечных лучей все равно выглядел для Эсди пока как размытый акварельный рисунок. Она подумала, не пошутить ли «я в раю, а ты ангел?», но язык, казалось, весил тонну. Чтобы повернуть его, подумала Эсди, наверное, требовалось помочь себе пальцами.
Эсди снова аккуратно открыла глаза, еще заслоненные рукой, и посмотрела меж растопыренных пальцев. Незнакомка разглядывала ее с интересом и чутким вниманием. По крайней мере, той явно хотелось, чтобы Эсди осталась жива, что обнадеживало.
— Как ты?
— Дышу и сердце бьется. — Голос Эсди звучал хрипло, будто спросонья. Точно она… спала целый месяц. — Это главное.
Незнакомка вместо ответа усмехнулась, поднимая край рта, как Маргери Тирелл из «Игры престолов».
— Где я? — Эсди чувствовала, что пахнет вокруг плохо. Догадывалась, что, в основном, от нее. — Черт… Надеюсь, меня выбросило на берег Темискиры.
— Помнишь комиксы. Это хорошо. Лучше, чем я надеялась, — кивнула загадочная блондинка. — И шутишь, это еще лучше.
И тут за ее плечом показалось знакомое лицо.
— В чем-то ты права, Кэнди была просто Чудо-женщиной, спасая тебя.
— Дэйв!
Эсди дернулась, намереваясь сесть, но тело пронзила такая боль, что она снова распласталась на траве. На пледе, ощутила она, проведя пальцами рядом со своим бедром.
Нет, она была не в лагере. Годы работы следопыткой обострили ее чувства, и пусть сейчас они медленно возвращались к ней, Эсди не узнавала местности. Ни шума воды, ни щекочущего тока магии от близких святилищ. Даже охранных заклинаний на амулетах или пентаграммах: они ткнулись бы в ее сознание, как носы домашних псов, обозначая свое присутствие. А тут… тишина, пустота, и в то же время тихое гудение волшебства, словно электричества в проводе. Магии было меньше, чем Эсди привыкла, однако та охватывала большую площадь. Почти все, что находилось вокруг. Точно волшебство, в лагере набросанное вокруг щедрыми, но редкими мазками, здесь было размазано, как теплое масло на хлебе.
И эта девушка… Эсди скосила глаза на блондинку. Совершенство снаружи (чуть запыленное, но в джунглях все быстро становились такими), внутри же — каменная стена, замо́к, Эсди наткнулась на него своим внутренним щупом, и предпочла сделать вид, что не собирается возобновлять разведку. Этой Чудо-женщине было, что скрывать, и Эсди не думала, что так уж точно хочет знать, что именно.
Эсди чувствовала магию не хуже Тавелла, а выводы делала еще лучше. Какие бы слухи ни ходили в Синдикате, однако Фенисия взяла ее в команду не за красивые глаза.
И в то же время, судя по всему, незнакомка спасла ее. Ради Дэвида, конечно: как романтично. И, может быть, из природного милосердного человеколюбия. Эсди решила остановиться на выводе, что при любых обстоятельствах лучше быть спасенной, чем нет.
— Не думаю, что оказалось достаточно спеть «я верю в Эсди», так что колись, чего на самом деле стоило мое возвращение к жизни.— промычала девушка, продолжая смотреть в нежно-голубое небо. Тело ее, казалось, отяжелело, как намокшее водой.
— Один вечер в пивнушке и где-то час легкого кардио, — Кэнди задумалась, включать ли в подсчет то, что они с Дэйвом творили у алтаря. — Полтора часа, если не вдаваться в подробности.
Эсди подумала: мне нравится эта девчонка. А потом, второй мыслью: и она права на этот счет, я не хочу знать.