Тавелл проверил у Дэйва дыхание и тотчас принялся давить ему на грудь, не обращая внимания на то, что его собственные раны открылись и вымочили бинты, не оставив и крошки белизны, закрасив всё алым. Шепотом Тавелл считал себе под нос.
Пусть продолжает, подумала Эсди, уже наклоняясь. Она ловко сорвала с шеи Дэвида амулет и бросилась в чащу. Тавелл не нашел времени ни остановить ее, ни даже окликнуть с вопросом.
Две морские колдуньи за его спиной, забыв о своей распре, стояли с приоткрытыми ртами, смущенные. Может, будь у них больше времени, их поединок возобновился бы, несмотря ни на что, но прошло всего несколько минут, и в круг лагеря снова ворвалась Эсди.
За нею бежала Кандида.
— Что случилось? — Она мгновенно считала сцену: ага, Рокси, ее мамаша, спор за трон и прочая скукота. Эсди и Тавелл молодцами. И Дэйв. Кэнди опустилась рядом с ним на колени. — Что с ним, скажите же кто-нибудь!
Она вспомнила, что сказал Скрэтч, а она пропустила мимо ушей, занятая только своим вожделением: кто-то балуется с куклой вуду Дэйва.
Страха Кандида не чувствовала, но зубы ее застучали, а в голове пронеслось: как и Люсия… Если до этой минуты тяга Кэнди к Дэйву могла еще остаться просто желанием, то теперь начала перерождаться в любовь.
— Нет, нет, пожалуйста…
Кэнди коснулась щеки Дэвида и поразилась, какая та холодная.
— Нам нужно вернуться в город, срочно! — Руки Кандиды дрожали, затылок объяло холодом страха. — Или Дэйв умрет! В любую больницу, какую угодно, только быстрее!
— Я думала… — Пробормотала Эсди испуганно. — Ты поможешь…
— Чем? Я не знахарка, — Кэнди указала на Дэйва. — У него дар лечить. У меня — наоборот! Ему нужна профессиональная помощь, и как можно скорее.
Тавелл убрал с груди Дэйва руки.
— Да. Я мало что могу сделать.
И никто не мог. Они были в двух днях пути от города, даже если лес смилостивится и не будет искажать пространство.
Кэнди сдавила руками виски, соображая.
— Не дайте ему умереть! — Она не знала, как закончить: или я вам этого не прощу? Чем могла Кэнди пригрозить, чтобы кто-то сделал что-то, что помогло бы Дэйву выжить?
— Я могу переместить его в город, — Робко прошептала Рокси. Она еще никак не могла привыкнуть к новообретенной силе. — Через воду. Пег научила меня.
— Пег, мерзавка… Вот кто вздумал устроить переворот… посадить на трон марионетку... — в себя пришла и Мелизанда, но Эсди шикнула на нее. Кого теперь интересовали придворные интриги русалок?
— Отлично, — мгновенно приняла Эсди план Роксаны. — На площади есть фонтан. Оттуда рукой подать до больницы.
Действительно: по счастью, большую площадь острова занимал лес. Город смертных ютился на самом краешке, где порт смотрел на Америку. Дома стояли там плотно друг к другу, сторонясь опасных зачарованных мест близ Границы.
Не было времени спорить. Кэнди схватила Дэйва под мышки, Эсди — за ноги, Тавелл же принял на себя большую часть веса друга.
— Дочь.
Все забыли о королеве вод. Ей же единственной осталась безразлична судьба Дэвида.
— Если ты сейчас уйдешь, то вернешь мне трон.
Рокси помедлила. В ней боролся ее старый характер и новый, алчущий власти. Роксана посмотрела в лицо матери. Затем по очереди — на каждого из своих друзей.
Тавелла.
Кэнди.
Дэйва.
И незнакомку со свалявшимися в колтуны косичками.
И снова перевела взгляд на мать. Кивнула ей. А потом двинулась туда, откуда чувствовала зов воды. Еще несколько шагов корона на ее голове держалась, а затем растворилась, превратясь в пар.
Никто не обернулся, чтобы проверить, вернулся ли венец к прежней его владелице.
Никто не обращал внимания на свои собственные раны. Кэнди вообще казалось, что мир только и состоит из ее дыхания, ее собственного заполошного биения сердца да теплой тяжести Дэйва у нее на руках.
Глава 26. Развязка
Ничья судьба не записана на небесах — ни на этих, ни на
других. Никто не руководит твоей жизнью, кроме тебя самой.
Грегори Магвайр, «Злая»
Кэнди затруднялась сказать, что было дальше. Она пришла в себя только на жестком холодном стуле в коридоре больницы. Кондиционер дул как бешеный, и Кэнди невольно вздрогнула. Волоски на шее у нее и так стояли дыбом. Она не удивилась бы, если б ей сказали, что она провела в приемной несколько часов. Два. Пять. Восемь. Тело у нее одеревенело от долгой неподвижности.