Кэнди нетерпеливо вздохнула, без удовольствия дожидаясь, пока Дэйв придет в себя спросонья. “Зачарованный лес” работал круглосуточно, но с четырех до шести персонал убирал помещение, ночная смена сдавала пост утренней. Сейчас в зале все стулья были заброшены на столы, музыка стихла. За барной стойкой пара официанток о чем-то переговаривались, протирая бутылки. Пожилой мужчина в синих трениках возил шваброй по танцполу.
— Меня тут просто все знают. Не сочти за хвастовство. — Дэвид похлопал себя по карманам в поисках зажигалки и сигарет. Выругался. Нашел сперва то, затем другое, кое-как закурил, несколько раз впустую щелкнув искрящим колесиком.
Кэнди терпеливо ждала. Дэвид почувствовал, что его глаза, наконец, сбросили пелену дремы, и, поморгав, посмотрел на собеседницу… невольно поразившись: какая она бледная! Точно больная... Сердце захолонуло предчувствием беды. А потом Дэвид понял, что Кэнди всего лишь не накрашена. Она просто так выглядела без косметики.
— Мы должны уехать сегодня же. Часов через пять — максимум, но лучше через три, пока солнце еще не так безжалостно печет.
— Я никуда не поеду, крошка.
Кэнди глубоко вздохнула, втягивая носом запах дыма, средства для чистки полов, разлитого в углу уборщиком, умирающую вонь алкоголя и пота. Распахнула глаза, пробуя придать лицу сладкое выражение.
— Я понимаю, что тебе в тягость. — Она закусила губу. — Но мы должны.
— Нет.
Кэнди переменилась мгновенно. От умоляющего ласкового взгляда не осталось и следа. Девочка не привыкла просить, догадался Дэйв. И к тому, чтобы ей отказывали дважды — тем более.
— Я бы не хотела уезжать без медика.
— О, так значит, ты меня подождешь? Супер. Дай мне два дня, и я как раз настроюсь.
Дэвид хлопнул руками по столешнице и поднялся, готовый идти… куда угодно, лишь бы подальше от этой настырной американки. Однако Кандида, более бодрая, чем ее собеседник, успела заступить ему путь.
— Ты мне не начальница, зайка.
— Я уже убедила Фенисию. И она подгоняет грузовик, пока Рокси и Тавелл суют в сумки свои пожитки. Я пришла не договариваться с тобой, а известить. Собиралась сделать скидку на твое похмелье, но больше что-то не хочется нежничать.
— О, неужели, милая златокудрая плагиаторша? — Дэвид снова принялся рыться по карманам. Он едва не уронил телефон, а вместе с ним и свое достоинство, но все же удержал некогда стильный, ныне изрядно поживший прямоугольничек в руке, с вызовом воздевая его над головой Кандиды. — Не сказать, чтобы у тебя много статей.
— Ну, знаешь, я была занята довольно долго. — Она недружелюбно прищурилась. — Типа, убивала людей, которые меня бесят и все такое.
— У тебя есть всего одна публикация, на, — Дэйву пришлось глотнуть воздуха, чтобы отчеканить по-настоящему возмущенно, — девяносто пять процентов состоящая из моих собственных исследований! Никаким цитированием этого не оправдать!
Кандида нервно выдохнула, глядя в экран телефона, точно собиралась отвечать ему, а не Дэвиду. Не без труда ее взгляд перетек на лицо Дэйва, точно прикипевший к слепяще ярким пикселям.
— Если тебя утешит, я извинюсь.
— Э-э, — Дэвид состроил гримасу, будто бы действительно размышлял над словами Кандиды. — Нет, это не поможет! И уж будь уверена, я подам на тебя в суд за плагиат.
Забыв, что у него в руке тлеет сигарета, Дэвид ткнул сам себя в ногу, подпрыгнул и выругался. Телефон загремел по полу, разлетаясь на составляющие. Симка скользнула куда-то под стол, батарея — в другую сторону. Должно быть, со стороны это могло выглядеть чертовски комично, однако Кэнди не воспользовалась шансом посмеяться. Она терпеливо ждала, пока собеседник закончит осматривать ущерб, нанесенный брюкам. Но, к счастью, не коже. Однако стоило ему распрямиться, как девушка снова накинулась на него с напором орлицы.
— Слушай, ты, — Кэнди ткнула пальцем Дэвида под ключицу. И довольно ощутимо. Ух, девочка в гневе, поразился он. — Мне плевать, как ты ко мне относишься. Мы делаем работу. Мы должны ее сделать. На этом все. Закончим и разбежимся, захочешь подать на меня в суд — пожалуйста, как только окажешься в Лондоне.
Куда ты так рвешься, мысленно закончил мысль Дэвид. Видит Бог, он хотел домой. В точности так, как двадцать лет назад, в чертовом детском лагере. И даже если Кэнди знала о какой-то правовой закавыке, позволяющей ей выйти таким образом сухой из воды, Дэйв чувствовал, что окажись он в Англии, любые дурацкие статьи показались бы ему сущей ерундой.