— Поздно делать вид, что ты меня не знаешь, крошка, — прозвучал медоточивый голос. У Рокси упало сердце: Юрупари.
Она обернулась, так и держа руку наверху груди. Юрупари смотрел на нее из кустов, спрятанный в зелени листвы по пояс. Если не присматриваться и не задумываться о нарушенных пропорциях, могло показаться, что это просто обнаженный до талии юноша. Привлекательный и доброжелательный. Юрупари протянул Рокси руку — в рассеянном сумраке бледного утра она отливала синим. Как шерсть черного леопарда.
— Только не говори, что ты передумала. Сделка уже завершена, ты можешь только назвать свою цену. А я — свою. — Он не стал ждать, пока она пораскинет мозгами. — И я возьму у тебя то… чем ты пока не располагаешь.
— Но как…
— Ш-ш, девочка. Если ты плохо училась в своем магическом университете, не ввязывайся в сделки с такими, как я. И тащи своего милого к врачам в обычный госпиталь.
— Ладно. — Рокси прикусила губу. Ее страх начал перетапливаться в уверенность. Нежная, тревожная Роксана, когда чувствовала себя прижатой к стенке, начинала кусаться.
— Ну так? Твое желание? Смотри, не продешеви: я рассчитываю на приличный дар, а ты с перепугу готова попросить у меня безделицу, так ведь?
— Верни мне Тавелла.
— О? Его еще неоткуда… ах, ты хочешь не только его выздоровления, но и вечной любви? Ох, крошка. Со вторым куда проще, чем с первым.
— Я не понимаю.
Юрупари хихикнул.
— Тебе нужно подождать, милая крошка. Дело не столько в теле Тавелла, сколько в его душе. Кто-то играет ею, и безжалостно. Дай мне время. А потом… — Юрупари развел руками, улыбаясь. — Каждый выполнит свои обещания.
— Я даже не знаю, — Рокси поежилась, вновь остро ощущая, насколько она беспомощна без креста. — Это звучит глупо… А потому подозрительно. Уж кого-кого я не стала бы подозревать в недостатке разума…
Она задохнулась на мгновение от своей тревоги. Ты не подтруниваешь над тем, от кого зависит твое благополучие. Над тем, кто может тебя спасти — или отказать. И даже наказать впридачу, если оскорбится.
— Вы, девочки, и сами не знаете, насколько вы ценны. — Юрупари крутнул запястьем, и меж его пальцев мелькнула искра: туда-сюда. Не сразу Рокси поняла, что это маленькая бусинка, которую демон перекатывал меж костяшек, как монету.
Впрочем, демоном его называть не стоило. Непочтительно. Юрупари был местным вариантом Дьявола — воистину и в полной мере. Как президент Америки ничуть не главнее президента Франции и vice versa, так и Юрупари стоило опасаться не меньше, чем властвующего над Европой Сатану.
Рокси сглотнула, понимая, что слишком долго для нее происходящее казалось недостаточно серьезным. Перед ее взором память перелистнула страницы книги сказок. Некоторые привели Рокси в ужас. Последние она не решилась открыть. Внизу листа была надпись «читай дальше, если ты смел». И Рокси не чувствовала себя достаточно храброй для этого.
Так вот теперь ее скрутило от мучительного дежа вю. Она даже закашлялась, но Юрупари не обратил внимания.
— Вот эту волшебную искорку положи под язык, а эту, — Юрупари протянул вторую ладонь к Рокси, и на той тоже матово поблескивала перламутровая бусинка. — раствори в алкоголе, да покрепче, и дай выпить своему суженому.
— Ему не станет хуже?
— Станет. Если нарушишь одно из правил.
— А что, если…
— Ты задаешь много вопросов, но мудрее они тебя не сделают. — Юрупари на мгновение снова коснулся пальцем губ, как бы говоря: молчи. — Просто будь собой, следуй за каждым порывом, и своему драгоценному мужчине позволь то же самое.
Рокси только на секунду опустила глаза на ладони, рассматривая магические бусинки, когда же снова подняла взгляд, Юрупари исчез. Что ж, она и не ожидала иного. Может быть, она даже надеялась на это: близость его начинала пугать ее. Не как пугает хищник, заставляющий тебя думать, как от него спастись. Но как мысль о болезни, когда врач говорит, что не осталось никакой надежды.
Глава 12. Превращаюсь в камень
Провидению препоручаю вас, дети мои, и заклинаю: остерегайтесь выходить
на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно.
А. Конан Дойл, «Собака Баскервилей»
Лагерь легко заставлял забыть о цели. Кэнди и не думала, что у нее окажется столько дел — если чем-нибудь не пожертвовать, так до вечера и пробегаешь по мелким задачам, забыв про святилища. И к ночи будешь валиться с ног от усталости. Ей такой темп не нравился. Сейчас она сидела на корточках перед клеткой с тощей черной курочкой, прибывшей в лагерь вместе с Нальдо. Кормили ту неохотно, памятуя, что конец ее будет скорее в ритуале очищения особенно злокозненного святилища, нежели в котелке. Кэнди старалась не думать о том, что в больших глупых глазах курочки есть что-то нежное, что так и хочется погладить ту рукой. Кэнди умела отключать чувства, если нужно, собиралась и теперь. Но поздно: импульс подкинул ее на ноги, полную стыда и раскаяния от воспоминаний. Глупо, оборвала себя Кэнди, и поздно сокрушаться. Иди, сделай что-нибудь полезное.