Она так крепко сжала руку Дэна, что он взвыл от боли.
— Мы понимаем. — Тони неуклюже откашлялся.
— Огромное спасибо за чудесный ужин, Джин, — проквакала Мицци, снимая сумку со спинки стула и вешая ее на плечо. — Мы получили огромное наслаждение.
Она метнула на Фоби злобный взгляд.
— Мы вас проводим. — Тони посмотрел на жену заплывшими жиром глазками. — Как жаль, что вы не можете посидеть с нами еще.
Дэн сладко улыбнулся Саскии и уставился на Фоби.
— Рад был тебя видеть… опять, — ухитрился он сказать. Его глаза расширились, словно он пытался увидеть все сразу. — Желаю удачи с оставшимися буквами алфавита. На какой ты сейчас остановилась?
— «Ф», — выдавила Фоби.
Когда Джин и Тони пошли за ними к дому, постепенно исчезая из виду, и до Фоби донеслись последние обрывки вежливых извинений и повторных приглашений, она прижалась лбом к столу, пахнувшему компостом.
Саския вытащила один наушник.
— Я думаю, тебе удалось это сделать, — тихо сказала она.
— Завтра вечером мы встречаемся в его квартире, — сказала Фоби, вспоминая недавний разговор. — Видимо, там он собирается выяснить все до конца.
— Ставлю двадцать фунтов на то, что он не придет.
— Хотела бы я позволить себе это пари. — Фоби разглядывала пятно на источенной древесными жуками поверхности стола.
Когда она выпрямилась, Саския произнесла слова, которых она так боялась.
— Феликс будет рад тому, что ты бросила Дэна ради него.
Опустив взгляд на фотографию, которую ей подарила Джин, Фоби попыталась что-нибудь сказать в ответ, но у нее не получилось.
— Теперь, что касается прошлой ночи. — Саския держала в руке свой нетронутый бокал вина.
— Мне так…
— Замолчи! — перебила Саския. — После твоей глупой болтовни с Феликсом я проплакала несколько часов.
— Мне очень жаль, Са…
— Заткнись, черт возьми, ладно? — взвыла она.
Фоби замолчала и прислушалась, как ожил «рэнджровер» Нишемов, разворачиваясь на подъездной аллее Дайтона, посыпанной гравием.
— Я собиралась сказать, — продолжила Саския, — что сегодня утром я наконец перестала рыдать, привела в порядок свои мысли и поняла, как чертовски близко мы подошли к нашей цели.
Она с триумфом взглянула на Фоби:
— Ты сделала это, Фредди. У тебя получилось.
— Что?
— Феликс совершенно ослеплен, — рассмеялась Саския. — Я поняла это, когда услышала ваш вчерашний разговор, Фред. Он действительно думает, что любит тебя. Сначала я была в таком шоке, что почувствовала нелепую ревность, но сейчас я понимаю почему. У меня ушло несколько месяцев на то, чтобы достичь того результата, которого ты достигла за две недели. Значит, все, что я рассказала тебе о нем, на самом деле сработало. Я не верила, что у нас получится, но… Боже, он клюнул на это, маленький эгоистичный мерзавец. Весь этот вздор, что ты говорила ему, — какой он умный, какой он красивый…
— Саския, я не…
— Не спорь, Фредди. — Она схватила Фоби за руки и крепко их сжала. — Ты помогла мне, и я всегда буду любить тебя за это. Мы в двух неделях от разрыва.
Ее кипучий энтузиазм, растрепанные светлые волосы, горящий взгляд и теплая улыбка отчетливо напомнили Фоби о Джин, а ее пальцы потеряли чувствительность, прежде чем она заговорила.
— От разрыва? — выдавила она. От сильного рукопожатия Саскии у нее побелели пальцы.
— Августовский праздник. — Саския пустилась в нетерпеливые объяснения. — Вечеринка с убийством. В этом доме. Перед Диланом, Селвином, Манго и всеми остальными. Ты скажешь ему, что никогда не любила его. Что ты его ненавидишь и презираешь. Ты скажешь ему, что он тебе отвратителен.
— Я это скажу?
— Конечно, ты это скажешь, черт возьми. А ты как думала, Фредди? Что ты собиралась сказать ему? Я очень-очень тебя люблю?
— Нет, конечно, — пробормотала Фоби, чувствуя в груди огромную пустоту, как будто там находился надутый воздушный шарик. — Что именно я должна сказать ему?
Пока она испуганно слушала убийственную речь Саскии — жестокую, мстительную, но, несомненно, эффектную, — Фоби смотрела на фотографию, которую ей подарила Джин. Неожиданно она вспомнила, кто держал фотоаппарат.