В субботу они просидели до глубокой ночи в полуподвальном ресторане, потом отправились в клуб, где они протанцевали несколько часов, и наконец, в шесть часов утра, зашли в закусочную «Шпага и якорь» на Смитфилдском рынке, чтобы позавтракать и выпить пива.
— Я люблю тебя.
— Нет, не любишь.
— Люблю.
— Нет.
— Ты любишь меня?
— Это хитрый вопрос. Я могу получить подсказку?
— Ты собираешься уйти от меня, Фоби. Скажи, ты же не собираешься бросить меня?
— Мы говорим о ближайшем будущем или об отдаленных перспективах?
— Ты хочешь совершенно измучить меня. Сейчас ты нужна мне больше всего в жизни. Я так боюсь потерять тебя.
— Меня довольно сложно потерять.
В то утро Фоби вернулась в Айлингтон и проплакала несколько часов. Это был один из тех немногих случаев, когда она не выдерживала. После обеда она пошла в магазин товаров для детей и купила Феликсу длинный пластиковый поводок, который надевался на руку непоседливым малышам.
— Теперь ты меня не потеряешь.
Казалось, его невероятно тронул этот подарок, и теперь он настаивал на том, чтобы гулять по Гайд-парку вместе с ней и Яппи, держа их на длинных поводках.
Во время этой недели щенок получил имя Яппи.
Иногда Фоби случайно сталкивалась с Диланом на кухне, когда она кормила щенка. Дилан был добрым, дружелюбным и небрежным, как всегда. Он обнимал и целовал ее при встрече, когда искал свой бумажник, носки или счет по кредитной карте.
Она всегда отворачивалась, хотя и не могла объяснить почему. Это было частью верности Феликсу, которой никто не просил. Тем не менее Дилан казался смущенным и обиженным. Он быстро перестал говорить с ней о Флисс, заметила она. Вскоре весь их разговор крутился вокруг Яппи.
В его случайных взглядах было что-то такое, отчего Фоби мгновенно готовилась к обороне, даже если Дилан просто хотел попросить ее передать пакетик чая. Она так хотела восхищаться им, но чувствовала, что он ей не доверяет. К счастью, большую часть времени он дипломатично проводил вне дома.
— Обычно Дилан заглядывает каждые две минуты, чтобы предложить кофе, — однажды заметил Феликс, когда они лежали в постели. — На этой неделе он почему-то залег на дно.
— Я бы назвала его глубоководной рыбой.
— Наверное, это из-за Яппи. Он ненавидит собак.
— М-м-м. — Фоби думала совсем другое.
После обеда Феликс и Фоби взяли с собой щенка и отправились по магазинам. Нагруженные резиновыми мячиками, кольцами и палками для жевания, которые были почти такого же размера, как сама Яппи, они задержались перед магазином антикварной одежды, на витрине которого Фоби обнаружила великолепное, сверхсексуальное платье двадцатых годов.
— Это платье, — она присвистнула, — просто идеально для вечеринки Флисс.
— Предупреждаю, что если ты его наденешь, то я всю ночь буду ходить за тобой с эрекцией.
— Значит, ты сможешь это сделать? — Она отвела взгляд, одновременно охваченная восторгом и ужасом.
— Ну, прямо сейчас нет. Мне нужно немного больше…
— Я имею в виду, ты сможешь прийти на вечеринку?
— Ах, это. — Феликс усмехнулся. — Я не уверен. Кажется, я вылетаю из Лос-Анджелеса в пятницу вечером. Это значит, что я должен успеть к главному веселью.
— Давай посмотрим на это платье.
Вскоре выяснилось, что платье стоит почти столько же, сколько Фоби должна Флисс за оплату квартиры.
— У меня нет таких денег, — уныло сказала она.
— Я куплю его для тебя. — Феликс сменил бейсболку на войлочную шляпу.
— Ни за что!
— Фоби, ради бога, я видел твои банковские счета. Сначала я думал, что встречаюсь с богатой крошкой, пока не увидел у последней цифры букву «Д».
— Я не возьму его у тебя.
— Почему?
— Потому что я сумасшедшая упрямая корова с забавными идеями.
— Хотя бы померь.
Когда Фоби надела платье, даже она с трудом узнала себя в пыльном зеркале во весь рост. Она сделала быстрое движение из чарлстона и встала на носочки, держа перед собой воображаемый мундштук.
— Снимай его, — угрюмо сказал Феликс, заметив, как у продавца, уставившегося на Фоби, запотевают очки, и как он облизывает губы. — Мы идем домой.
Дома они несколько часов подряд занимались любовью.
Не обращая внимания на свои новые игрушки, Яппи сидела рядом с кроватью и с рычанием наблюдала весь процесс.
Пока Феликс не улетел в Лос-Анджелес, они проводили оставшиеся до отъезда дни в постели. Яппи была выдворена на кухню, чтобы не мешала им наслаждаться друг другом.