— Думаешь, он подозревает, что меня нет в комнате?
Сарион держал голову прямо, небрежно прогуливаясь.
— Надеюсь, что нет. Генерал и его люди часто посещают таверны и бордели по ночам. Просто надень капюшон и постарайся выглядеть… не слишком бросающейся в глаза.
— Это будет непросто с капюшоном.
Я все равно подняла его повыше, когда мы проходили мимо уличной тележки, где продавали какой-то горячий напиток, пахнущий корицей и кардамоном.
— Все остальные одеты изысканно — как будто одежда не от мира сего.
Он повел меня по боковой улице, вдоль которой стояли фонарные столбы, отбрасывающие теплый свет.
— Ты помнишь дворян, которые приветствовали тебя по прибытии? Это то место, где они живут. Сливки общества.
Как я могла забыть, что меня провели сквозь толпу, как диковинку на выставке?
— Да, я не собираюсь вписываться.
Он неловко откашлялся.
— Это не редкость, когда солдаты появляются с, э-э, знатными женщинами, которые предпочли бы, чтобы их не опознали… Но ты права, нам, вероятно, следует уйти с улицы.
— Ты принадлежишь к благородному сословию?
Он рассмеялся.
— Нет. Мне повезло, что у меня вообще есть хоть какое-то сословие.
— А есть люди, у которых нет его?
Его улыбка погасла.
— У многих. Большинство из тех, кто построил это место.
— Когда я приехала, то увидела трущобы на окраине города, но из моего окна их не видно.
— Они не только на окраине, но и ниже того места, где мы сейчас находимся. Подземный город. Это место, где живут бесклассовые — те, кто не имеет ранга или не являются высшими фейри. Незаконно расширять его до того места, где его можно увидеть из дворца, но от этого зависит все королевство.
— Пещеры, где провели первое испытание, были частью этого? — спросила я, хотя и не осмеливалась рассказать ему о деревне и эрдельфенах, на которых наткнулась.
— Я не могу быть уверен, но подземный город похож на муравейник — часть его построена на твердой почве, остальное под землей. Возможно, только десять процентов населения живет наверху, на лозах.
Мы завернули за угол, и Сарион повел меня к низкому приземистому зданию, зажатому между двумя другими. Музыка и смех доносились из витражных окон, а деревянная вывеска перед входом гласила: «Таверна Крученый шип».
— Вот мы и на месте, — сказал он и открыл входную дверь.
Оттуда хлынул поток шума, тепла и мускусного запаха пота и духов.
В таверне было полно народу — мужчины, женщины самых разных сословий, и несколько девушек, явно работавших тут не официантками. Звон бокалов, смех и оживленные разговоры эхом разносились по уютному помещению, а поверхности деревянных столов были натерты до роскошного блеска.
Это было чертовски чудесно.
Прошла целая эпоха с тех пор, как я была в настоящем баре, не говоря уже о том, что у меня была свобода ходить туда, куда мне заблагорассудится. Это было все равно что снова оказаться дома. Внезапная грусть поднялась в моей груди, когда я вспомнила свою старую жизнь барменши в Мэджик-Сайде. Судьбы, я скучала по этому.
Сарион подвел меня к небольшому свободному столику в дальнем конце зала и маякнул подавальщице в длинной желтой мантии. Ее темные вьющиеся волосы были уложены во взъерошенную прическу, кончики ушей выглядывали наружу.
— Что вам двоим принести? — спросила она, с любопытством разглядывая меня.
— Графин раннего вина, в котором еще есть искорка, — сказал Сарион.
Женщина-фейри направилась к бару, и я подумала, есть ли у них летнее вино, любимое Кейдена. Мысль о нем вызвала теплый трепет в моей груди.
Подавальщица вернулась с парой запотевших хрустальных бокалов и кувшином зеленовато-золотистого вина, которое, я была уверена, мы никогда не допьем.
— Наверное, мне следовало спросить, любишь ли ты вино, — сказал Сарион, наполняя бокалы и протягивая мне один. — Но я не смог устоять. Здесь подают лучшее импортное вино из-за моря Грез. Я прихожу сюда несколько раз в месяц только по этой причине.
Я взглянула на работниц, задаваясь вопросом, было ли это единственной причиной.
Я подняла свой бокал.
— Вообще-то я по бурбону, но, думаю, смогу распробовать и вино.
Кисловатый вкус свёл губы, лёгкое покалывание разлилось по языку но оно заставило меня почувствовать, что я свечусь изнутри — как будто я попала в ловушку среди серой зимы и внезапно увидела крокусы, пробивающиеся сквозь землю. Я откинулась на спинку стула, наслаждаясь каждой деталью этого места. Запахи, звуки и нахождение в окружении людей — я так сильно скучала по всему этому, что это почти причиняло боль. Я снова наполнила свой бокал и чокнулась с Сарионом.