– Я тоже пришла к такому выводу.
Мэнди не могла себе представить, как можно не любить своего брата. Она и Крис всегда были друзьями и партнерами; вдвоем против целого мира. Они никогда не говорили о своих чувствах, не ныли, не жаловались, но в любой момент готовы были прийти на помощь друг другу.
– Вот, я все тебе рассказала, – закончила Мэнди. Ей хотелось, чтобы Хендерсон исчез. Ей вообще не нравились светловолосые мужчины. Гораздо симпатичнее были брюнеты с темной кожей и влажными черными глазами. Волосы у него были светло-желтые, почти белые, серые глаза отливали белизной. Солнце придало его коже лишь слабый золотистый оттенок, а не полноценный загар.
Его губы были тонкими и сухими, как шелк. Она знала это. Но неожиданно прильнула к нему и поцеловала.
Он обнял ее и ответил таким поцелуем, как будто между ними не было словесной баталии. Мэнди отвела назад упавшие на его лоб волосы, наслаждаясь их шелковистой мягкостью. От него всегда пахло так, словно он только что пил дорогое вино, хотя она знала; что на борту ничего подобного нет.
Хендерсон привлек ее к себе еще ближе и запустил дрожащие пальцы в ее волосы на затылке.
Его язык проник в ее рот, и тело Мэнди захлестнула горячая волна. За всю свою жизнь Мэнди Рейн никогда никого и ничего не боялась. Но то, что сейчас творилось в ее душе, вызывало у нее страх. И смущение. Она чувствовала себя подобно только что вылупившемуся пушистому цыпленку, который с удивлением смотрел на бескрайнее небо.
Он отстранился от нее. Мэнди взяла его за лацканы куртки и потянула в каюту.
Хендерсон не двинулся в места, лишь покачал головой, даже выражение лица осталось прежним.
Мэнди захлестнула обида, словно кто-то отбросил пушистого цыпленка в сторону безжалостной ногой. Она убрала руки и пристально посмотрела в лицо Хендерсону.
Он тоже смотрел на нее некоторое время, затем молча повернулся и пошел прочь.
Мэнди Рейн хотела покрыть его язвительной бранью или по крайней мере врезать по скуле, но она лишь стояла, глядя, как этот высокомерный англичанин шагал, будто его нисколько не волновало то, что было между ними.
Мэнди повернулась и пнула койку. Она колотила и колотила ее, пока не заболела нога.
Когда Мэнди наконец вышла из своей каюты, слегка прихрамывая, она заметила невестку, стоящую в проходе с сочувственным выражением зеленых глаз.
– Хочешь поговорить? – спросила Онория.
Мэнди выразила свой гнев в резком крике:
– Нет! Не хочу говорить… ни с кем… никогда!
Она промчалась мимо Онории и поднялась по трапу наверх. Мэнди понимала, что обидела Онорию, но ей было все равно. Не обращая внимания на Хендерсона, на своего брата и на всех остальных, она занялась парусами и канатами, чтобы успокоиться и прийти в себя.
Кристофер наблюдал за «Аргонавтом», который за день и ночь приблизился еще немного. Он знал, что его команде известно о способности их корабля обогнать Ардмора, если Кристофер захочет сделать это. Они также знали, что Кристофер Рейн никогда ничего не делает просто так. Если он допускает, чтобы Ардмор догнал их, значит, на то есть причина.
К концу второго дня «Аргонавт» приблизился настолько, что мог послать сигнал. Его орудийные порты были открыты, и зияющие черные дула пушек сверкали на солнце. Кристофер же держал свои орудийные порты закрытыми.
Сен-Сир наблюдал через подзорную трубу за трепещущими на ветру флажками, поднятыми на передней части такелажа «Аргонавта». Кристофер стоял рядом с ним, держась за поручень, и ждал.
– Он хочет подняться к нам на борт, – доложил Сен-Сир. – И встретиться с тобой.
Кристофер кивнул. Ничего удивительного. Ардмор хочет встретиться с Кристофером лицом к лицу.
– Ответь ему, что мы примем его, – сказал он. – Но только с женой.
Сен-Сир посмотрел на него с непроницаемым выражением лица.
– Мы должны сигнализировать об этом флажками?
– Пусть передадут сообщение с лодки и возвращаются назад.
Сен-Сир кивнул, повернулся и отдал распоряжение напряженно ждущей команде.
– Прошу прощения, сэр, – произнес Колби, растягивая слова и разминая свои огромные руки. – Значит, мы не будем сражаться?
Кристофер посмотрел на Онорию. Ее черные волосы блестели в лучах заходящего солнца, и ветер трепал тонкое платье, прижимая его к ее восхитительно стройным ногам.
– Не будем, – ответил он, не сводя с нее глаз. – Мы отдадим Джеймсу Ардмору то, за чем он прибыл сюда.
Глава 16
– Я не хочу возвращаться с ним, Кристофер.
Онория произнесла это тихо, но глаза ее горели гневом. Кристофер слушал ее, наблюдая за приближающимся огоньком фонарей на гичке, которая доставляла Ардмора и его жену на «Звездный крест». Он даже мог разглядеть в сумерках блеск ярко-рыжих волос Дианы Ардмор.
Онория продолжила раздраженно:
– Ты велишь мне вернуться назад вместе с ним?
– Я предоставляю тебе выбор.
Ее красивые брови изогнулись.
– Прекрасно. На этом мы и остановимся.
Ее губы выглядели бледно-розовыми в полутьме. Кристофер не удержался и поцеловал ее.
Она с готовностью ответила, как всегда. Он предоставил ей выбор, однако отпускать не хотел. Ей хотелось вернуться в свой дом в Чарлстоне, где ее ждали ванна с розовой водой и слуги, готовые в любой момент подать ей все, что угодно. Однако. Кристофер дал ей понять, что она должна выбрать другое.