– Эй! – крикнула я ему, когда он собрался уйти в другой угол. – Тебя как зовут? Я Неля.
Мальчик мне понравился. И я очень хотела с ним дружить. Однако у него было другое мнение на этот счёт.
– Хы! Нелька-фрикаделька! Нелька-сарделька! – он радостно заржал и хлопнул рукой по коленям.
А вот мне смешно не было. Меня вообще никогда не обзывали. Не стерпев обиды, я кинула в него полусгнившее яблоко. У нас их в саду много было, не успевали собирать. Обычно я не обладаю выдающейся меткостью, но сейчас сложились все звезды, и мои танцы с бубном, вернее с барабаном – дали свои плоды. Я попала прямо в грудь, оставив на белоснежной футболке смачное коричневое пятно.
– Ты-ы-ы! Дура что ли! – заорал он, пытаясь смахнуть с себя остатки прогнившего яблока, но размазывал ещё больше. – Что наделала!
– Сам дурак! – ответила я, сложив руки на груди. И ещё показала язык.
– Лёша, – из глубины дома женский голос позвал вредного пацана, и я узнала его имя.
– Лёха-Лёха, мне без тебя так плохо, – начала я гнусавить песню, которую недавно слышала по радио. – Лёха-лепёха!
– Ты! – побагровев, он провёл по горлу указательным пальцем, намекая, что у меня будут крупные проблемы. И я решила пойти на опережение.
– А я женюсь на тебе! Вот так! – заявила я и ушла, довольная произведённым эффектом – от этих слов мальчишка впал в шок, который я посчитала испугом от моей угрозы.
Вообще, в тот день я увидела по телевизору любимый мамин бразильский сериал, где герой – жгучий брюнет трагически заламывал руки, вещая о какой-то «женитьбе». Значение этого слова я не знала, но запомнила, что из-за надвигающейся свадьбы мужчина очень страдал. Поэтому и пригрозила соседу, что сделаю это с ним.
***
– Тебя в детстве это не останавливало, – хмыкнул Алекс, предаваясь воспоминаниям. – И ты мне тогда даже во сне приснилась. Ну так что?
– А ты потом не будешь говорить: «Я подумаю» и «Где моё кольцо?» – спросила я его, подтрунивая. Так странно было сравнивать противного пацана Лёшу и заботливого взрослого Алекса и знать, что это один и тот же человек.
– Так, Нель, либо берёшь, либо…
– Что?
– Побегу плакаться к берёзе.
– Ладно, – набралась я смелости, хоть и казалось мне всё это шуткой. – Согласен ли ты…
– Согласен!
– Эй! – легонько ударила его по плечу. – Я ещё не всё озвучила! Хотела выбрать тебе берёзку. Тебе какую?
– Ребят! – позвала нас Карина. – Не забудьте сумки! И пакеты в багажнике.
– Не забудем! – откликнулся Алекс. – Пойдём, Нелька-карамелька, а то она так просто от нас не отстанет.
Я хотела взять свою сумку, но Алекс тут же ее отобрал, повесил через плечо, а остальные пакеты взял в руки. Мне же доверили потихоньку допрыгать до порога.
Внутри нас встретил шум и гам. Народ суетился. Кто-то был занят готовкой, кто-то – украшением дома. У дальней двери мелькнул огромный полосатый кот с жёлтыми глазищами, которого мне немедленно захотелось затискать. Будто догадываясь, что его драгоценная персона вызывает такие желания, кот поспешно ретировался. И не зря – через секунду с громким радостным визгом мимо пробежала стайка детей от трёх до семи лет на вид. Меня чуть не сшибли, но Алекс вовремя прикрыл меня собой.
– Наконец-то вы пришли! – забирая пакеты, пробасил бородатый мужчина. Из-за спины его плохо было видно. – Новый год скоро наступит, а у нас не всё готово. Ой, а это кто?
– Это Нелли, наша соседка, – сказал Алекс. А я по дороге сюда всё гадала, как он меня представит. Подруга? Знакомая? Несчастная, которую встретил на улице? Пожалуй, соседка – лучший вариант.
– Очень приятно, – пожал мне руку мужчина, больше похожий на медведя своими габаритами.
– Милый! – требовательный зов Карины, который донесся из кухни, оторвал его от нас.
– Иду, зая! – крикнул он в ответ и ушёл, унося гору пакетов.
– И как зовут этого милого? – со смешком поинтересовалась я.
– Это Вадим, муж Карины. Потом со всеми познакомишься. А теперь обопрись на меня, и я покажу тебе дом. Была уже здесь?
– Не была, – отрицательно мотнула я головой. – Как-то не довелось.
Двухэтажный дом Демьяновых внутри оказался тёплым и уютным. Всюду висели самодельные гирлянды из цветной бумаги, которые, как мне сказал Алекс, сделала его племянница Настя – девочка даже сейчас, не отвлекаясь на предпраздничный переполох, увлечённо вырезала очередную снежинку.
Поднимаясь на второй этаж, я отметила, что этот дом, в отличие от нашего, очень просторный. Широкая лестница вполне позволяла пройти нескольким людям.
Мама всегда была против второго этажа, потому что в нашем первом доме приходилось бегать наверх молодой мамочке за каждой мелочью. Да ещё и лестница была крутой и узкой, а ванная комната находилась наверху. Один раз мама со мной чуть не навернулась с этой лестницы.