А когда я подросла и стала ползать, вход к лестнице перекрыли столом-книжкой, чтобы я случайно не уползла наверх. Поскольку в манеже сидеть не любила, а ползать, по словам отца, мне надо было везде. И если что-то не получалось – ор стоял на весь дом. Перешагивать через этот стол родителям быстро надоело, и они присмотрели другой дом. Он был поменьше, одноэтажный, зато с огромным садом. Для мамы, которая мысленно уже засадила его цветами и плодовыми деревьями, это стало решающим фактором.
В подростковом возрасте, рассматривая старые фото, я очень страдала, что у нас нет второго этажа с балконом. Но мама была неумолима и перестраивать дом в угоду дочери отказалась. Помню, как я засматривалась на шикарный соседский дом и просто мечтала побывать внутри. С годами эта блажь прошла, но мечта всё-таки исполнилась. Я здесь, спустя столько лет.
В первую очередь Алекс показал мне свою комнату.
– Это моя детская. Вот здесь я обычно ночую, когда приезжаю сюда.
Спальня сохранила опечаток личности мелкого Лёхи – на стене нашёлся плакат с какой-то компьютерной игрой, а рядом висела большая книжная полка, заполненная журналами, дисками и фантастическими романами. Почитать и поиграть Алекс явно любил.
Книги обнаружились и на кровати, кстати, довольно большой.
– «Пятьдесят оттенков серого», – присаживаясь на кровать, прочитала я вслух название ближайшей ко мне книги. – Это твоё чтиво на ночь, чтобы лучше спалось?
– Что? – Алекс аж привстал с компьютерного кресла с колесиками, в которое плюхнулся буквально пару секунд назад, и потянулся к книге, чтобы проверить. – Это точно не мое!
– Каринино? – предположила я, отводя руку с зажатым в ней романом.
– Хочешь проверить? – вкрадчиво поинтересовался Алекс. И что-то было такое в его взгляде, что заставило меня нервно сглотнуть и спросить не то, что хотела изначально:
– Мне кажется или ты со мной флиртуешь?
– Нет, – он вместе с креслом двинулся вперёд, заставив колесики заскрипеть от резкого движения, и оказался совсем рядом. Лицом к лицу. И меня бросило в жар. – Я всего лишь подкатываю. Видишь?
– Ах, вот как это называется, – протянула я. – Кстати, я пошутила, – и повернула книгу обложкой к хозяину комнаты, чтобы он увидел, что это невинные «Приключения Тома Сойера».
– Трусиха, – безобидно фыркнул Алекс, поняв, что я спасовала. – Скажи, у меня тут миленько?
– Миленько, – согласилась я. – Но я хочу посмотреть ещё…
– Ещё? А как же я, малыш? Ведь я же лучше.
– И в самом расцвете лет.
– Да-да! Так что?
– Это твои фото? – перевела я тему, указав на фоторамки, которые стояли на комоде.
– Да, мама их просто обожает. Сейчас покажу.
Он оттолкнулся и доехал до комода, потом взял все фоторамки и подошёл ко мне, плюхнувшись рядом со мной на кровать.
– Вот здесь мне полгода.
– Какой хорошенький!
– А тут мы с Каринкой на море, ей десять, а мне пять лет.
– Надо же! Какой ты был милой булочкой.
– Почему был? Я и сейчас очень хорош.
– Это тебе мама так говорит? – не удержалась от лёгкой шпильки.
Алекс ответил в тон:
– Нет, бабушка.
– О! – воскликнула я. На следующем фото на меня смотрел тот самый мальчик Лёха. Он улыбался во все зубы, прижимая к себе полосатого котёнка, и выглядел совершенным ангелочком.
– Вспомнила? – хмыкнул он. – Знаешь, как мне потом за футболку от мамы досталось? Ты должна мне!
– Фу, какой же ты мелочный! – я легонько оттолкнула парня от себя. Он поддался мне и упал на спину.
– Просто у меня память хорошая, – важно провозгласил Алекс.
– У меня тоже.
– Ты меня забыла, где же она у тебя хорошая? – и этот тип нагло потрепал меня по макушке, разлохматив волосы. Затем приобнял.
– Эй, не трогай волосы! Хватит дурачиться! – боже, что за человек?
И тут нашу «идиллию» прервал звонок с незнакомого номера.
– Может ответишь? – спросил Алекс, отпуская меня.
– Нет.
Я сразу поняла, кто это, едва увидев незнакомый номер, и сбросила звонок, будто это была ядовитая змея.
– И кто это был? Ты побледнела.
– Это… не очень приятный человек, – растерянно произнесла я, сжав руки в замок.
– Твой фанат? – полушутя предположил Алекс, наблюдая за моей реакцией.
– Мы встречались три месяца. Сначала всё было нормально, но чем дальше, тем больше мы ссорились из-за его ревности и постоянных гулянок. Макс мог пропасть на несколько дней. Но при этом сам ревновал к каждому столбу. Отвадил почти всех моих друзей.
Пока я рассказывала, голос начал дрожать, а глаза наполняться слезами. Алекс же молча слушал и не перебивал. Я не видела его эмоций, мне было стыдно поднять взгляд.