— Говорят, у меня глаза Мэдоков, — заметил он.
Сказать по правде, Такер был недоволен своей внешностью, хотя другим она нравилась. Смуглую кожу и темные глаза, придававшие ему некий коварный, загадочный вид, он унаследовал от отца, и будь его воля, он с удовольствием отказался бы от этого сомнительного наследства, чтобы уже ничто не связывало его с покойным Бобом Мэдоком.
Тетя Ширли подошла, широко раскинув руки, по-матерински обняла его и чмокнула в щеку.
— Мы ужасно рады, что в нашей семье есть такой молодец. — Уже с порога она добавила: — Если тебе будет что-то нужно, только скажи, мы все сделаем.
Она помахала рукой и исчезла за дверью.
Девушка продолжала стоять у окна, скрестив руки на груди и глядя на него.
Ошеломленный неожиданным порывом пожилой женщины, Такер застыл на месте, устремив взгляд на блекло-голубой коврик и машинально потирая щеку, в которую его поцеловали. В голове его мелькнула мысль, что, может быть, стоящая перед ним брюнетка сделает то же самое. Он был бы не против, даже наоборот. Хотя вообще все это очень странно. Он слыхал про такие гостиницы, где стараются создать семейную обстановку, но все же старая дама слегка перебарщивает.
Дверь с шумом приоткрылась, и в щели появилась голова тети Ширли.
— Чуть не забыла… Давай поторопись, быстрее распаковывайся, мы ждем тебя внизу. Поможешь нам с елкой.
Нет, надо все поставить на свои места, а то не успеет он опомниться, как она заставит его распевать рождественские гимны и печь пироги вместе с остальными постояльцами.
— О, миссис… то есть тетя Ширли, я в этом году как-то не собирался заниматься елкой. — Ему приятно снова оказаться в этом доме, но праздновать Рождество… нет, это было бы слишком тяжело.
— Ой, нам будет трудновато без вашей помощи, — вдруг вступила в разговор брюнетка. — Понимаете, тетя Ширли решила больше никогда не собирать у себя все семейство. Это наше последнее совместное Рождество, и мне хочется, чтобы праздник получился на славу. Но для этого надо, чтобы все принимали участие, все до одного. — Она на мгновение задумалась. — Тогда, может, вы развесите бусы и гирлянды с лампочками? — Было ясно: обе поставили задачу во что бы то ни стало вовлечь его в дружные приготовления.
То, что они решили больше не принимать постояльцев зимой, было ему понятно: нелегко готовиться к празднику, когда вокруг куча посторонних людей. И все же Такер не собирался менять свои планы ради неизвестно кого. Он отрицательно помотал головой.
Тетя Ширли ухмыльнулась.
— Все ясно. Хочешь развешивать омелу. Я с самого начала тебя раскусила — ты романтик.
При слове «романтик» его взгляд невольно переместился на прелестную брюнетку, а губы произнесли:
— А вы поможете?
— Конечно, — ответила она так, словно это разумелось само собой.
Такер потер небритый подбородок, не отрывая глаз от ее чистого, точеного лица.
— Может, я спущусь ненадолго…
— Хорошо, — сказала Ширли. — Я попрошу, чтобы тебя подождали. — Она взяла брюнетку за локоть и увела ее с собой.
Спустившись вниз, Рут достала старую потрепанную Библию, и собравшиеся вокруг нее кузены, кузины, тетушки и дядюшки принялись изучать семейную родословную.
— Он классный, — заявила четырнадцатилетняя Брук.
— Ты для него слишком мала, — заметила Вивиан. — Если ему кто и понравится, так это девушка постарше, вроде меня.
Рут, водившая пальцем по списку рождений и свадеб в поисках фамилии Мэдок, проворчала, не поднимая головы:
— Две дурочки, что та, что другая. Если он наш родственник, в чем, кстати, я сомневаюсь, то к нему надо относиться, как к остальным кузенам.
Брук захихикала.
— А что, если он из тех кузенов, которые любят целоваться?
Рут откинула волосы назад, сделав вид, что ничего не слышит.
— Ну вот, я так и думала. Никаких Мэдоков здесь нет.
Орен отодвинул Рут своей тростью и склонился над раскрытой книгой, лежавшей на кофейном столике. Он перевернул страницу и стал рассматривать раскидистое генеалогическое древо. Основательницей дружной семьи Бэбкок была Лили, ныне покойная. Хотя она сама и ее дочери, рожденные в браке с Клемом, после замужества прибавили к генеалогическому древу другие фамилии, последующие поколения продолжали считать себя Бэбкоками.
Орен задержал палец на квадратике, к которому шла линия от Лили, прапрабабки Рут.
— Вот, тут есть Элен, которая вышла замуж за троюродного брата, но что-то я не вижу никаких Мэдоков, и никакого Такера она вроде бы не рожала.
Подошла Ширли и наклонилась над пожелтевшей страницей. Ее пожилой друг встал, проследовал за ней к столику и взял ее за руку.