Лео стыдился самого себя. Но, с другой стороны, он бы предпочел иметь дело с чем-нибудь полегче истории с освобождением женщин, проданных в рабство.
К нему и Беку вскоре присоединились еще двое мужчин, мистер Хамбл и сэр Гренбери, которые жаждали отпраздновать возвращение леди Каролины в стан живых, хотя ни один, ни другой знакомы с нею не были. Когда же голоса за столом зазвучали громче, Бек пожаловался на голод и настоял на том, чтобы они переместились в ресторан по соседству, в коем, по его утверждению, подавали очень приличные бифштексы.
Лео увидел в этом свой шанс и неловко выпалил:
– Я бы не отказался изведать мяса птицы.
Трое мужчин в замешательстве уставились на него.
Лео ответил им не менее растерянным взглядом.
– Полагаю, вы имели в виду «отведать», Ваше Высочество, – сказал сэр Гренбери.
– Простите?
– Правильно говорить «отведать», а не «изведать», – с ухмылкой пояснил Бек.
– Ага. Благодарю вас. – У Лео покраснела шея. За последние несколько лет он изрядно нахватался словечек, которым не учил его в детстве преподаватель английского.
– Если вы имеете в виду курятину, то у меня она лучшая во всем Ланкашире, – сообщил мистер Хамбл. – Лучшего мяса, чем то, что производится на моей земле, вам не найти. Сочные птички, пальчики оближешь. – И он жестами показал, какие они сочные.
– У вас хорошие куры, Дэвис, подтверждаю, – согласился Бек.
– Быть может, найдется что-нибудь поближе Ланкашира, – предположил Лео. – Наверняка есть какой-нибудь рынок…
– А для чего вы тогда держите слуг? – презрительно фыркнул Бек. – Пошлите их за доброй курятиной и не забивайте себе голову.
Трое мужчин согласно кивнули. Лео с удовольствием присоединился бы к ним, потому что, если бы ему захотелось мяса птицы, он сказал бы об этом кому-нибудь, и оно, словно по волшебству, появилось бы на его тарелке.
– Говоря по правде, господа… у моего слуги глаз не зоркий при выборе курятины.
– И у меня тоже, – подхватил сэр Гренбери, и трое мужчин дружно расхохотались.
После этого за столом зазвучали шутки насчет различных приложений к мужскому организму и о том, куда их можно пристроить в жирных курочках, а Лео пытался придумать, как еще можно навести справки о рынке.
Когда смех стих, он сказал:
– Но ведь есть же какой-нибудь рынок, где продают именно птицу? Куда я могу послать своего слугу?
Мистер Хамбл пожал плечами:
– Лиденхолл. Или Ньюгейт.
Лиденхолл! То самое место, которое шепотом назвала Анна Марбл.
– Только не Ньюгейт, – возразил Бек. – В Лиденхолле торгуют птицей, а в Ньюгейте – говядиной. Об этом все знают. – Он посмотрел на Лео. – Отправьте своего человека в Лиденхолл.
– Да, благодарю вас – так я и сделаю.
Ответ на вопрос «где?» он получил. Но, пока они вчетвером готовились покинуть мужской клуб и отправиться на поиски ужина, он терзался мыслями о том, как ему убедить мисс Марбл рассказать ему то, что он хотел знать.
В среду Лео пришлось убеждать своего камердинера Фреддара в том, что ему необходимо нарядиться непритязательным джентльменом английского происхождения.
– Но покрой английского костюма совершенно не идет вашей фигуре, Ваше Высочество, – запротестовал Фреддар.
– Он прекрасно подойдет мне. И шляпа, Фреддар. Не касторовая, а что-нибудь не столь бросающееся в глаза.
– Не столь бросающееся в глаза, – повторил камердинер с таким видом, словно не понял ни слова.
– Мне нужна простая, самая обычная шляпа, – уточнил Лео.
Фреддар нахмурился.
– Как пожелаете, Ваше Высочество, – чопорно произнес он, ясно давая понять, что уступает грубому насилию.
Кадро и Артур тоже явно были не в восторге от участия в экскурсии Лео. Он случайно услышал, как Кадро жаловался Артуру на то, что английские пальто узковаты, стесняют движения.
А вот Лео пальто понравилось. И простая шляпа тоже. Он бродил по рядам рынка Лиденхолл, не привлекая к себе ничьего внимания.
Сам же рынок буквально очаровал его. Сколько людей, сколько птичьих тушек! Не то чтобы Лео никогда не бывал на рынках – от случая к случаю он посещал их в Хеленамаре. Но такие походы неизменно проходили в составе делегации придворных, и организованы они были таким образом, чтобы он увидел лишь то, что хотели показать ему хозяева. В Англии же он мог ходить на рынки невозбранно, но при этом у него не возникало в том необходимости. Мысль о том, чтобы побродить по рядам с мясом, шкурами и прочими товарами, которые ему не требовались, даже не приходила ему в голову.