Он коротко рассмеялся, и взгляд его скользнул по тесьме, которой она обшила вырез своего корсета.
– По той же самой причине, что и вы, мадам, – я не хочу, чтобы мне указывали, что я должен делать, а еще потому, что я стараюсь избегать всякой ответственности.
– Ага! Значит, вы все-таки предпочитаете служанок.
Он медленно поднял на нее глаза, поймал ее взгляд и удержал его, словно бы сжав в кулаке.
– Я предпочитаю женщин, Каролина, – пробормотал он, – я предпочитаю женщин, которые хорошо понимают, какое место в этом мире они занимают… но, пожалуй, которые еще и умеют держать язык за зубами в случае необходимости.
– Если вы не согласны со всем, что говорит женщина, это еще не значит, что она ошибается.
Он поднял руку и подушечкой пальца провел по линии изгиба от ее плеча до подбородка.
– Скажите мне, Каролина, что дает вам право разговаривать со мной в таком тоне?
Она подалась вперед, оказавшись в дюйме или около того от его лица.
– Я была рождена с правом говорить с кем хочу и как хочу. Вы – не мой принц.
Он растерянно моргнул:
– Из всех возмутительных заявлений…
Она не дала ему закончить. Толкнув его в грудь обеими руками и прижав к стене, она привстала на цыпочки и поцеловала его. Она поцеловала принца так, как никогда еще не целовала ни одного мужчину. Следует признать, что их было немного, и тем не менее она никогда не целовала мужчину вот так. Было в нем нечто такое, что буквально напрашивалось на такой поцелуй, – он был высоким и могучим, таким уверенным в себе. Никогда прежде она не позволяла себе подобных вольностей и никогда прежде подобный поступок не доставлял ей такого удовольствия. По ее жилам потек жидкий огонь.
Но такой высокий и могучий мужчина, похоже, не знал, что делать дальше. Раскинув руки в стороны, он замер, словно показывая, что не желает принимать в происходящем никакого участия. Вот только губы его говорили обратное. Он не осмеливался дать волю рукам, зато покусывал ее губы и играл с ее язычком. Он прижался к ней грудь в грудь и поцеловал ее в ответ столь же страстно, как и она его. Настал миг безумия, от которого у нее закружилась голова, и только когда оба ощутили вкус ее волос на своих губах, она оттолкнула его и отступила на шаг.
Дыхание ее было частым и неровным, да и ему, судя по всему, тоже недоставало воздуха. Оба задыхались, как если бы долго и отчаянно гонялись друг за другом. Один долгий бесконечный миг они неотрывно смотрели друг другу в глаза. В этом взгляде можно было прочесть целую исповедь, все невысказанные слова, мысли и чувства. Каролина ощутила, как в ней распускается нечто теплое, даже горячее и готовое принять его.
Но потом он сказал:
– Что, черт возьми, с вами происходит?
У нее не нашлось достойного ответа. И впрямь, что это было? Помешательство? Если да, то это было помешательство особого рода, которое поразило ее без предупреждения и завладело всем ее существом.
Он выставил перед собой раскрытую ладонь, словно боялся, что она вновь набросится на него. Глаза его были темны, а губы – полураскрыты. Он явно был изумлен и потрясен до глубины души. Но и опасно возбужден при этом.
– Никогда больше так не делайте, – негромко предостерег он ее.
– Не смейте указывать мне, что я должна делать! – заявила она и, развернувшись на каблуках, чуть ли не бегом бросилась к двери. Выскочив в коридор, она едва не столкнулась с Беком, спешивший ей навстречу.
– Каро?
Не обратив внимания на брата, она подобрала юбки и устремилась в свои комнаты, чувствуя, как горит у нее на губах недавний поцелуй.
Глава 15
…приглашения на бал у лорда Пеннибейкера будут разосланы к концу месяца. Увы, непременно найдутся те, кто будет разочарован отсутствием таковых в своей почте, поскольку количество желающих посетить вышеназванное мероприятие неуклонно возрастало на протяжении всего месяца. Леди Пеннибейкер даже заявила, что число гостей будет ограничено двумя сотнями.
Герцог и герцогиня Норфолк вернулись в свое родовое поместье, поскольку у герцогини вот-вот должны были начаться роды. Пара пользовалась заслуженным вниманием многих видных персон, включая лорда Хока и его сестру, которая славится своей непревзойденной красотой. Причем славится настолько, что некий джентльмен, коему всего через несколько недель предстоит достойное исключительно принца крови обручение, пригласил сам себя в ее общество.