– Полагаю, мне придется поверить вам на слово. Как я понимаю, в этом вопросе вы – большой специалист.
– Мне и впрямь об этом кое-то известно, – согласился он, отчетливо сознавая, что ничего не может с собой поделать, и кончиками пальцев коснулся ямочки на ее щеке.
– А я немного разбираюсь в повесах, – сообщила она, слегка вздернув подбородок. – И один из них сейчас сидит передо мной.
Лео улыбнулся и еще чуть-чуть подался к ней.
– Вы снова сердитесь, Каролина?
– Да, Леопольд, немного.
– Вы хотите, чтобы я отодвинулся?
Она заколебалась, а потом отвела его руку от своего лица, и он подумал, что на этом все и закончится. Лео уже собрался выпрямиться и вернуться на свое место, как вдруг она рукой обхватила его подбородок.
– Просто имейте в виду, что, если вы меня поцелуете, это будет что-нибудь да значить. И я настоятельно советую вам хорошенько подумать над этим.
– Я уже думаю, – сказал он и склонился к ней.
Положив руку ему на грудь, она вздохнула:
– Вы – худший из всех видов повес, Леопольд Шартье. Но если вы намерены сделать что-либо, то делайте. У нас мало времени.
Он с трудом подавил удивленный смешок.
– Вам никто не говорил, что вы – весьма противоречивая натура?
Она провела кончиком пальца по его нижней губе:
– И какого дьявола вы ждете?
И тогда Лео начал действовать – коснулся губами ее губ. Он поцеловал ее совсем не так, как она целовала его. Тогда Каролина с жадностью впилась в его губы, едва ли не насильно раздвинув их своим языком. Сейчас же он целовал ее мягко и бережно, приникнув к податливым губам, чувствуя, как ноздри его щекочет слабый цветочный аромат. Поцелуй получился настолько дурманящим, что ему пришлось впиться пальцами в подушки сидений, чтобы не наброситься на нее, как на исключительный деликатес. Вот он ласково раздвинул ей губы своим языком. Она чуточку приподняла подбородок и приоткрыла рот. Поцелуй получился нежным и медленным, но вспыхнувшее в нем пламя угасать не желало. Это был краткий всполох в камине перед тем, как в нем с гудением взовьется жаркий огонь.
Каролина подняла руку и коснулась его щеки. От бережного прикосновения ее пальчиков по его телу пробежала дрожь – казалось, распиравшее его желание вот-вот вырвется наружу, круша все вокруг. Он собирался лишь раздразнить ее, но теперь она соблазняла его, поднимая на вершину мистического наслаждения, и он всем сердцем желал вознестись туда вместе с этой отчаянной и дерзкой женщиной.
В ушах у него вдруг зазвучал ее голос. Не указывайте мне, что делать. Он не станет указывать ей, что делать; он позволит ей вести его туда, куда она пожелает. Он подался к ней, прижимая ее к подушкам сиденья. От прикосновения ее губ у него уже начинала кружиться голова – ему хотелось ощутить ее плоть, соприкоснуться с ее телом. Ему хотелось сунуть руку ей между ног и почувствовать влагу ее желания.
Но Каролина напомнила ему о том, где они находятся. Обхватив его лицо обеими руками, она оттолкнула его. Губы ее блестели после его поцелуя.
– Снаружи стоит мой брат.
Бек. Его единственный друг, который таковым и останется, если все и дальше будет идти так же, как в последние несколько недель. Лео встряхнулся, кивнул, на миг крепко зажмурился, после чего откинулся на спинку сиденья, поправляя свое пальто алусианского покроя, чтобы скрыть бугор возбуждения между ног. Проведя рукой по волосам, он улыбнулся ей:
– Как вам этот поцелуй, мадам?
У нее выбилась из прически непослушная прядка, и она тщательно заправила ее на место.
– Вполне сносен, – и она дерзко улыбнулась ему.
– Я вам не верю, – игриво произнес он. – Думаю, что так, как сейчас, вас еще никто и никогда не целовал. – Он вопросительно выгнул бровь, призывая ее возразить и нисколько не сомневаясь, что именно так она и сделает.
Но она лишь рассмеялась в ответ, а потом сказала:
– Ну, и кто же из нас гордец? Очень хорошо. Все было очень мило, Ваше Высочество. Благодарю вас. – Улыбка ее стала шире.
Судя по всему, она получала удовольствие от игры, которую затеяла. Как, впрочем, и Лео.
– Ах вы, маленькая…
Дверца экипажа резко распахнулась, и внутрь просунулась голова Бека. Он уставился на свою сестру, улыбавшуюся, словно маленькая сытая кошечка.
– Небольшая поломка, – сообщил он, взбираясь на сиденье. – Порвалась упряжь. С нею вечно что-либо происходит, не так ли? – не обращаясь ни к кому конкретно, вопросил он и заговорил о том, что ему не раз приходилось иметь дело с порванной упряжью.
Но Лео не слушал его. Сейчас он мог думать лишь о том, что всем своим естеством желает женщину, которая сидит напротив и улыбается ему самой раздражающе соблазнительной и нахальной улыбкой из всех, что он когда-либо видел.