– Генри?
– Нет, принца! Ты была права насчет него, Каролина. Он – сущий бабник и дурно влияет на Генри. Они ведь дружили в школе. Так что знакомы они очень давно. А после твоих слов я начала задумываться. Они бывают на охоте, вместе посещают мужские клубы. Я слыхала, что принц наведался даже в бордель, после чего увел оттуда девушку, – шепотом заключила она. – И, скорее всего, потащил туда и Генри.
Каролина во все глаза уставилась на Аугусту. У нее не нашлось ни единого слова в защиту принца. До нее дошли те же самые слухи, но он не производил на нее впечатления человека, способного вовлечь других в свои мерзкие деяния.
– Мне очень жаль, Аугуста, – только и сказала она.
Аугуста немного повозилась в кресле, прижала к груди подушку и, уткнувшись в нее носом, дала волю слезам.
Каролина медленно выпрямилась и подошла к окну, глядя на буколическую сцену внизу. Генри спит с этой совсем еще юной служанкой? Леопольд тащит друзей в бордель? Она нашла его взглядом. Он выглядел так естественно, в нем не чувствовалось фальши. Сейчас он сидел на траве, вытянув ноги перед собой, и девочки карабкались на него, как на гору. Глядя на него, было невероятно трудно представить его другую сторону. Еще труднее было понять, что заставляет мужчину вести себя подобным образом. В животе у нее образовался ледяной комок. А вдруг он целовал этих молодых женщин так же, как целовал ее? И не улыбался ли он им так же, как улыбался ей?
Долгий день в обществе Аугусты подошел к концу, когда та заявила, что у нее раскалывается от боли голова, а потом отправила к супругу служанку с сообщением, что не выйдет к ужину. После этого Каролине ничего не оставалось, как ужинать одной в компании троих мужчин. Собственно, такое положение вещей устраивало ее как нельзя лучше. Ради такого случая она даже привезла с собой великолепное зеленое платье, еще три месяца тому назад выглядевшее простым, но теперь оно было снабжено новым прелестным шлейфом – нет, правда, алусианки носят их чересчур длинными, – а также изрядно переделанным вырезом на груди, который спускался куда ниже обыкновенного. Она рассчитывала оказаться в центре всеобщего внимания и обожания, как бывало всегда, но сегодня вечером она чувствовала себя не в своей тарелке. Она более не жаждала мужского внимания и обожания. Больше всего на свете ей хотелось оказаться дома в окружении отрезов материи, иголки с ниткой и своего воображения. Господи, под тиканье часов она стремительно превращалась в старую деву!
Горничная, которую к ней приставили, оказалась изрядной болтушкой. Она сказала, что ее зовут Джейни. Пожалуй, ей вряд ли было больше шестнадцати. Примерно столько же, сколько и той, другой девушке.
Джейни не стеснялась в выражении восторгов по поводу платья Каролины и ее внешнего вида. Когда выяснилось, что она вообще любит поболтать, Каролина тут же этим воспользовалась. Глядя на себя последний раз в зеркало, она сказала:
– Здесь есть еще одна служанка, молодая женщина с темными волосами.
– Ой, здесь очень много служанок, мадам! Арундель – самый большой замок, который я когда-либо видела. Намного больше Виндзора. Так говорит Адам. Он работает на конюшне и бывает с герцогом и герцогиней в Лондоне, чтобы заботиться о лошадях.
– Да, поместье действительно очень велико, – согласилась Каролина. – Но эта девушка… кажется, она – веслорианка?
– А-а, Жаклин! Да, она приехала из самой Веслории. Не пробыла в Лондоне и двух недель, когда герцог привез ее сюда. Она пока еще даже не освоилась здесь.
– Могу себе представить, что все здесь для нее и впрямь внове, – мрачно заключила Каролина.
Она не представляла, как будет смотреть герцогу в глаза сегодня вечером, зная о том, что он сделал, – привез сюда совсем еще юную эмигрантку, чтобы она удовлетворяла его нужды, пока его супруга вынашивает их четвертого ребенка.
Спускаясь к ужину, Каролина пребывала в подавленном расположении духа и была сама на себя не похожа. Бек нахмурился, глядя, как она входит в гостиную, что было вызвано, вероятно, ее уж очень откровенным декольте. Но Каролина предпочла не заметить его недовольства. Он должен быть благодарен ей уже за то, что она не спит с лакеем, как его друг-герцог, и не подбивает своих подруг отправиться на поиски приключений в бордель, подобно его приятелю-принцу.
– Вино, мадам? – обратился к ней с вопросом лакей, предлагая ей поднос с напитками, пока Бек перенес все внимание на герцога.
В дальнем конце огромной комнаты, больше похожей на подземный грот, восседал в кресле Леопольд, держа на коленях раскрытую книгу.