Лео направился в кухню в момент, который полагал глухой ночью, где-то без четверти четыре утра. Но, приближаясь в темноте к месту назначения, он вдруг расслышал звон кастрюль и сковородок. Он с удивлением обнаружил, что повариха уже разводит огонь под огромным котлом. Поначалу она его не заметила, во всяком случае, пока не выпрямилась и не обернулась. А потом она испуганно вскрикнула.
Лео не нашелся что сказать в свое оправдание, и потому они застыли каждый на своем месте, молча глядя друг на друга, пока в дверях черного хода не появился лакей с двумя ведрами в руках. Он посмотрел сначала на повариху, потом перевел взгляд на Лео и снова на повариху. Они втроем глазели друг на друга до тех пор, пока Лео не сообразил, что только он один может предложить выход из тупика, в котором все они оказались.
– Прошу прощения, – выдавил он и откашлялся. – Кажется, я немного заблудился. Позвольте мне…
Но, не успел он договорить, как появилась Жаклин. Она завязывала поясок своего фартука, входя в кухню из того же самого коридора, коим воспользовался и лакей. Ее темные волосы были небрежно собраны в хвост на затылке, как если бы она проделывала это в большой спешке. Она замерла на пороге, одним взглядом окинув представшую перед ней немую сцену, но даже в полумраке кухни Лео разглядел темные круги у нее под глазами.
Он сделал то единственное, что ему оставалось, и обеими руками ухватился за последнюю возможность.
– Жаклин! – начал он и продолжил по-веслориански: – Я пришел, чтобы помочь тебе.
Она выглядела смущенной и растерянной. Затем она перевела взгляд на повариху, словно надеясь, что вот сейчас пожилая женщина все ей объяснит.
Лео повторил сказанное, как заклинание. Она вновь промолчала. Он спросил у себя, правильно ли она его поняла. Алусианский и веслорианский языки были родственными, но не идентичными, и веслорианское наречие никогда не было его сильной стороной. Лео застыл на месте под взглядами слуг, опасаясь, что все окончательно испортил, да еще в их присутствии. Спустя несколько мгновений он вновь заговорил по-веслориански:
– Собирай вещи и пойдем со мной. Немедленно.
– Жаклин?
Голос Генри был для него равноценен удару ниже пояса. Вздрогнув, он обернулся и увидел перед собой своего старого друга стоящим в сорочке с закатанными рукавами и домашних брюках. По всем канонам Генри следовало быть наверху и ожидать рождения своего ребенка, посему Лео понадобилось некоторое время, дабы уразуметь, что тот делает в кухне. Очень недолгое время, впрочем, потому что кровь отхлынула от лица Жаклин.
– Время, ваша светлость? – нетерпеливо вскричала повариха.
– Что? Нет, еще нет, – небрежно отмахнулся Генри.
Взгляд его был прикован к Жаклин, и Лео не мог не заметить, что и повариха, и лакей поспешно отвели глаза. Они уже видели эту драму раньше и научились ничего не замечать, когда герцог спускался вниз. Лео вдруг почувствовал, что его охватывает неуправляемый гнев – Генри использовал девчонку как кусок мяса.
И потому, когда Генри воззрился на него и пожелал узнать, что он делает в кухне в такой час, Лео отбросил в сторону все отговорки, которые моментально подсказал ему разум, и предпочел сыграть честно:
– Я забираю ее, Генри.
Сначала Генри растерянно заморгал. А потом вдруг рассмеялся, словно не верил своим ушам. При этом и повариха, и лакей моментально преисполнились услужливости и в мгновение ока наполнили ведра горячей водой, необходимой, очевидно, при родах.
– Ты сошел с ума? Ты не можешь забрать ее.
Лео припомнил, что в тот момент подумал о том, что ему не стоит затевать драку с Генри, поскольку герцог наверняка задаст ему трепку, если дело дойдет до рукопашной. Он, разумеется, сумеет постоять за себя – по настоянию отца Лео и Бас еще в детстве научились боксировать, – но он не любил драться. И потому он внутренне подготовился к неизбежному, а потом обратился к Жаклин по-английски:
– Собирай вещи, девочка.
Она колебалась. Вновь взглянула на повариху. Та прилагала неимоверные усилия, чтобы не встретиться с ней взглядом.
– Поторопись, – сказал Лео и продолжил по- веслориански: – Если хочешь избавиться от него, делай, как я говорю. Даю слово, что со мной ты будешь в безопасности. Я не притронусь к тебе, Жаклин, но, учитывая ситуацию, мы не можем задерживаться здесь и зря терять время.
Она, похоже, запаниковала и вновь обратила взор на повариху. Выражение лица девушки стало умоляющим. Пытаясь дать ей время на раздумья, Лео обратился к Генри:
– Должен признаться, я удивлен. Я-то думал, что человек твоего положения не станет унижаться до такого.