– Объяснишь, какая муха тебя вчера укусила?
– Никто не кусал меня… – бросил, занятый собиранием сумки в зал.
– Тогда почему ты слинял, будто пришли какие-то зомби?
Понял. Это он про караоке. Я выпрямился и посмотрел на него.
– Из-за Синицыной, – уже и сам пожалел, что так напоказ выставил себя, поэтому пришлось озвучить, что первое пришло на ум, спасибо зареванной Машке, блин. – Отвёз ее домой. Ты вообще не видишь, как она сохнет по тебе? Притащил с собой Ангелину, чтобы флиртовать перед ее носом! – это я уже говорил действительно от возмущения, а не только чтобы прикрыться влюбленной в этого дурака Машей. – Девчонки вообще вчера решили её поздравить с прошедшим, а ты ей такой презент подогнал, – незаметно даже для себя моя речь немного перешла в наезд.
– Блин, еще из-за этой дуры Московской не хватало мне и ангелочку настроение портить, – я чуть не блеванул от его обращений. – И чё Машка реально из-за Ангелины уехала? Я видел, конечно, что нравлюсь ей, но не думал, что у нее кукуха на этом фоне совсем съехала. Или предлагаешь теперь с ней замутить, раз сохнет по мне? И пофиг, что она мажорка столичная, хотя и с офигенной фигурой. Я их терпеть не могу – уже говорил тебе.
Вот так новость – я думал он на Синицыну вообще никак не смотрит, а оказывается Жека даже оценил ее фигуру, на которую я, к слову, вообще никогда внимания не обращал.
– Не замутить, но хотя бы не портить ей настроение в такой день. Ладно, как посидели? – решил сменить тему. Где Машка, и где эта вся из себя маленькая сучка, то есть ангелочек, епта…
– Посидели-то нормально, пару песен спел, а вот что было потом, когда приехали в общагу… – немного растягивая последние слова, пропел Клыков, с довольным видом откидываясь в кресле, а я невольно напрягся, понимая, что интонацию он сменил не зря.
– И что было?
– Самый офигенный поцелуй в моей жизни!
Я выдохнул – всего лишь поцелуй…
– Мы шли в темном переулке, потом я остановился, притянул ее к себе иии…
– Боже, заткнись…
Нет, не всего лишь поцелуй, а поцелуй, – уже с оттенками горечи понял я.
Но Женя не затыкался, наоборот, с блаженным видом продолжал:
– Блин, она мне нравится все больше и больше. Мне уже твоя Хонда не нужна. Шучу, – он сразу показушно сменил тон с мечтательного на серьезный и направил на меня палец, – нужна! Завтра надеюсь заберу твою Хондочку. Можно я ее так буду называть, когда она станет моей?
Завтра… Я помнил условия и прекрасно понял, что означают слова друга. Неприятно, когда идеалы, пусть и созданные твоим же воображением пару недель назад, рушатся, но подумал, что наконец можно будет поставить точку в этой тупой истории, спустив “ангелочка“ на место, а потом все забыть.
На миг задумался. Нет… Решил, что не стану до конца реализовывать задуманное вначале – как-то стрёмно стало идти по первоначальному плану с показом видео или просто осведомлением Ангелины, что Женя на нее поспорил – низко это что ли. Пусть просто переспят и все. Этого для меня будет достаточно, чтобы вычеркнуть ее из своих мыслей навсегда.
Я лишь хмыкнул на это, абсолютно лишенный желания продолжать этот разговор, после чего мы немного поиграли в приставку и двинулись в спортзал. Когда сели в машину, Клыков демонстративно начал осматривать салон, показывая этим самым, что он решительно настроен мою тачку завтра забрать себе, но увидев отсутствие каких-либо эмоций у меня, так как их реально не было после его “завтра…”, он прекратил актерскую игру, хмыкнул и стал обычным собой.
В тренажерке на удивление в этот раз Клыков не отлынивал – наверно сказалось отсутствие девушек. Хотя нет – пара девушек были, просто он их почему-то проигнорировал... Может ему захотелось перед Ангелиной на физре еще больше рисоваться? Хотя смысл? Если они завтра переспят, в этом уже не будет необходимости. Может тогда просто за ум, точнее за спорт основательно взялся, а не так, как у него обычно “кубики с бицепсами есть и ладно”?
Чтоб не спугнуть его настрой, ничего спрашивать не стал. А придя домой сразу написал Миле – никак не получалось выкинуть горизонтально-двигательные планы Клыка на завтра, и надеялся, что хотя бы секс в этом поможет.
Помог. Но ненадолго. Как только Мила ушла, опять накрыло подавленностью. Пожалел, что не пью, а потом порадовался этому же – так и спиться было бы недолго, а идти по стопам отца я желанием не горел.
…
Телефон завибрировал в двенадцать дня – звонил Клыков. Вот и все. Сейчас он скажет, что дело в шляпе, и я обрадую “папочку” номер два, что машина, купленная на его деньги, просрана, чтоб он больше не смел участвовать в спектаклях мамы. Хотя я и сам больше не поведусь – это просто: больше не буду принимать от нее никаких подарков, даже, если она опять скажет, что они от папы, но на этот раз переданы с того света.