— Почему вы все усложняете? — прошептала она.
— Усложняю что?
— Время, которое мы проводим вместе. Вы не можете просто оставить меня в покое?
Он медленно поднялся на ноги и бросил запачканную кровью ткань в кувшин. Его глаза были ледяными.
— Я могу лишь вновь принести свои извинения за мое нежелательное внимание к вам, моя леди. В отличие от вас, я, кажется, не могу прекратить волноваться о том, что происходит с вами.
Она до боли прикусила губу.
— Я не хочу, чтобы вы заботились обо мне.
Он поклонился.
— Как скажете. К сожалению, мне тяжело убедить себя отпустить вас.
— Я не ваша, чтобы вы могли держать меня или отпустить.
Он поднял бровь.
— Тем не менее, вы у меня были, или я ошибаюсь?
Она чувствовала, как краснеет, и поднялась на ноги.
— Мы согласились на том, что не несем ответственности за то, что произошло. Почему вы вновь поднимаете эту тему?
Он сердито посмотрел на нее.
— Я согласился, что наш союз был устроен вашими богами и, по некоторой неизвестной причине, Советом вампиров, которые верят, что мы являемся главными в этом проклятом пророчестве. Я также согласился, что такой союз никогда не будет приемлемым для любой из наших семей. — Он сделал шаг по направлению к ней. — Я не соглашался с тем, что не буду затронут всем этим. Теперь вы находитесь в моей голове, черт побери.
Она могла лишь смотреть на его лицо. Что он хотел, чтобы она сказала? Признаться в собственном запутанном чувстве и неутихающем желании? Что хорошего, это принесет им?
— Кристофер… — Она остановилась, как только услышала знакомый голос Риса за своей спиной. Кристофер отошел от нее и отвернулся, чтобы почистить меч. Она повернулась к Рису, к своему напарнику-друиду, который начал неприятную задачу перенесения тел к священному каменному кругу, где они пронзят их сердца серебром. Этого было более чем достаточно. Неаккуратно убитый Вампир мог подняться снова и нанести огромный ущерб, достаточно неприятно бороться с ним вновь.
Мужчины знали свое дело — Рис и Кристофер продолжали очищать прихожую от тел, но следы крови вампиров или их недавней борьбы были видны. Розалинда и не пыталась помочь, зная, что они не примут ее помощь. И она не получала удовольствия от другой борьбы. Физическое столкновение с вампирами измучило ее. Эмоциональное с Кристофером было еще тяжелее.
Она попыталась не смотреть на Кристофера, как он с эффективным изяществом двигался в тесном пространстве, что было невозможно им не восхититься. Он был высок и изящен, столь же силен и хорошо сложен, как Рис, и двигался с грациозностью кошки.
Рис протянул ей руку, и она с благодарностью взяла ее.
— Я провожу тебя до спальни, моя леди.
Сэр Кристофер поклонился им обоим.
— А я буду на страже и прослежу, чтобы король оставался в добром здравии.
Розалинда разрывалась между раздражением от холода его прощания и облегчением, что он не последует за ней в ее кровать. Она не была уверена, что ей хватит сил, чтобы не пустить его.
Молча, они возвращались к другому крылу дворца, мимо охранников на посту и случайных придворных спешащих куда-то, мимо пустынного истоптанного сада, из которого уже убрали Майское дерево.
— Розалинда…
У двери в покои Розалинда повернулась к Рису, и перестала улыбаться.
— Что такое?
Несколько секунд он, молча, смотрел на нее.
— Мои люди только что сказали мне, что они видели тебя вчера вечером на фестивале Белтейна.
— И?
Его улыбка была сладостно-горькой.
— Они думают, что ты была прекрасна, и, что ты преподнесла подходящую жертву богам.
Она не отвела взгляд.
— Спасибо.
— И только?
— Я не стыжусь того, что была Избранна.
— Я уверен, что не стыдишься. Это — честь. — Он прислонился к дверному косяку, не давая ей уйти. — Вопрос состоит в том, почему ты не разделила эту честь со мной?
Розалинда внимательно рассматривала его лицо.
— Тебя там не было.
— Это единственный ответ, да?
— А есть другой?
Он вытянул руку и провел пальцами по ее щеке.
— Ты боялась мне все рассказать, потому что подумала, что я больше не буду хотеть тебя?
— Это часть причины.
Его взгляд стал мягче.
— Это — честь быть с одним из избранных богами. Ты знаешь это.
— Тогда ты все еще женишься на мне?
— Конечно. — Он сделал паузу. — Розалинда, есть ли что-то еще, что ты должна сказать мне?