— Уж скорее, как без ног… — сказал брат.
Выходя из комнатки, Николай забылся и с треском приложился лбом к притолоке.
— Чертов Коляндрик! — проворчал он, — Под свой рост и дверь рубил!
— Приложи какую-нибудь железяку, — посоветовал брат, — Не то будешь ходить с рогом!
— С рогами, — невесело усмехнулся Николай.
Глава четырнадцатая
1
— Алло, алло! — спрашивал такой знакомый голос в трубке. — Кто это? Алиса, моя дорогая девочка, это ты?!
Нет, не могла Алиса и на этот раз взять и повесить трубку. В голосе Лидии Владимировны столько участия, нежности.
— Здравствуйте, Лидия Владимировна, — внезапно севшим голосом произнесла она, стоя на улице Чайковского в будке телефона-автомата.
— Что случилось, Алиса? — обрадованно заговорила старушка, — Ладно, ваши дела с Колей, но я-то тут при чем, дорогая? Уж мне-то могла бы сказать…
— Что говорить-то, Лидия Владимировна? — сказала Алиса. — Я жива, здорова… С прошлым покончено.
— Учишься? Или работаешь?
— Работаю…
— Где? Наверное, живешь в общежитии? Алисочка, у меня два билета на последний гастрольный спектакль МХАТа. Не хочешь прийти ко мне, давай встретимся у входа в театр, в семь часов.
— А как… Николай? — помолчав, спросила Алиса.
— О тебе ни слова… А так, как всегда: неделю в городе — месяц в деревне.
— С кроликами у них все в порядке?
— С кроликами? — удивилась Лидия Владимировна. — Ах да, кролики… Он мне ничего про них не говорил. Да, у тебя ведь тут кое-какие вещи остались…
— Лидия Владимировна, не говорите Коле, что я звонила, — попросила Алиса.
— Даже привета ему не передать? — вздохнула старушка.
— До свидания, Лидия Владимировна…
— Ты мне ничего больше не скажешь? — ахнула старушка. — А как же театр? Это же МХАТ, Лисочка!
— Я еще как-нибудь позвоню, — пробормотала Алиса и повесила трубку. Еще какое-то время стояла в будке, бездумно глядя на прохожих. День был пасмурный, моросил мелкий дождик. Разноцветные зонтики плыли, покачиваясь, над головами людей. К осени приток приезжих заметно уменьшился, в магазинах можно было с утра даже вареную колбасу купить, а сыр с прилавков безвозвратно пропал. Белые рыхлые глыбки брынзы не заменяли его, и покупатели ворчали на продавцов, срывая на них свое законное негодование.
Алиса вышла из будки. Если бы ее сейчас увидел Уланов, а она очень боялась этой встречи, он бы, пожалуй, ее и не узнал: девушка была в заляпанной разноцветной краской окостеневшей робе, безобразно широких брюках, на голове красная косынка, под которой прятала свои густые золотистые волосы. Лишь только очень внимательный взгляд мог разглядеть под этой грубой бесформенной одеждой стройную фигурку девушки. Впрочем, на работе она об этом и не думала.
Алиса Романова уже второй месяц работала маляром в организации, которая называлась «Ремонт квартир». Таких много в Ленинграде. Когда-то в студенческом отряде она освоила специальность маляра, вот и пригодилось. Жила она в общежитии в Ковенском переулке. Из окна своей комнаты видела шпиль кирпичного католического собора. В отличие от действующих церквей, вокруг которых всегда можно увидеть верующих и просто туристов, собор был безлюден и на вид неприступен. Он напоминал старинные рыцарские замки. Кирпичные стены высоко поднимались, лишь узкая лестница с фасада вела на верхние этажи, а главный вход почему-то всегда был закрыт. Алису притягивал этот таинственный собор, но как-то все не было случая попасть на богослужение. Собор был действующий. Иногда даже слышались изнутри звуки органа.
На работу по объявлению она устроилась сама, начальник конторы пообещал в будущем комнату, но честно предупредил, что нужно будет не менее двух-трех лет проработать в их тресте. В просторной комнате с общей кухней и ванной она жила с двумя девушками. Нина Семенова и Галя Рублева работали плиточницами, так называли специалистов по облицовке ванных комнат, кухонь и туалетов. Нина училась на вечернем факультете в Ленинградском электротехническом институте имени В.И.Ульянова-Ленина, на факультете электронной техники. Три раза в неделю ей приходилось ездить на автобусе на улицу профессора Попова, где находился институт. Галя после десятилетки нигде не училась, у нее была своя философия на этот счет: учись не учись, а когда выйдешь замуж, народишь детей, институт вряд ли пригодится. Так что нечего время терять и себя мучить понапрасну.