— Может, сходим в видеосалон? — предложила Галя.
— Мне надо зайти в одно место, — отказалась Алиса. Еще вчера она созвонилась с Лидией Владимировной, та пригласила ее в театр на премьеру. От кого-то Алиса слышала, что и в театре артисты стали раздеваться на сцене и укладываться с партнерами в постель. Вряд ли старушка пригласила бы ее на такой спектакль.
— А как же ресторан «Нева»? — спросила подружка. Подружка — это, пожалуй, сильно было бы сказано, Алиса близко так и не сошлась ни с Ниной Семеновой, ни с Рублевой. Но раз живешь в одной комнате, нужно поддерживать какие-то отношения. Вот она и поддерживает. И даже сегодня увидела Галкиного знакомого настоящего рэкетира.
— Я твоему Турку не обещала, что приду к ресторану, ноль в ноль, — ответила Алиса.
— Ты что? — всполошилась Галя, — Он рассердится. Я ведь видела, ты ему понравилась.
— А он мне нет, — отрезала Алиса.
— Лучше бы с ним не ссориться, — вздохнула Рублева. — И что я ему скажу?
— Скажи, что он не в моем вкусе, — усмехнулась Алиса.
Галя Рублева выше ее почти на голову, фигура у нее нескладная: бедра широкие, а ноги тонкие и немного кривые, волосы темно-русые, лицо продолговатое, глаза невыразительные. Галя много клала на лицо косметики, удлиняла к вискам глазе карандашом, сильно красила губы. За несколько месяцев, что они живут вместе, Рублева сменила трех парней: двое из их конторы — сантехники, а один — кооператор. Когда они приходили в общежитие, Алиса по договоренности с Рублевой уходила на весь вечер. Нина Семенова вечерами отсутствовала, у нее то занятия в институте, то торчит в «Публичке». У Нины тоже был парень — студент-заочник. Он часто заходил за ней или вызывал через вахту к телефону. Семенова нравилась Алисе. Она была натуральной блондинкой с живыми карими глазами и круглым улыбчивым лицом. Из-за склонности к полноте часто обедала бутербродом с сыром и бутылкой кефира. И дружок ее студент был грузным парнем лет двадцати пяти. Алиса с ним и всего-то перекинулась двумя десятками слов.
— Ну чего ты, Алиска? — уговаривала Галя — Выпьем, хорошо закусим на дармовщинку? Турок не жмот, деньги щедро швыряет.
— А расплачиваться с ним чем? Натурой? — сбоку по-птичьи взглянула на нее Алиса.
— Может, он меня выберет?.. — не очень-то убедительно проговорила Рублева.
— Я не хочу иметь дела с гангстерами, — сказала Алиса. — Они еще страшнее наркоманов.
— Он просил меня сообщать ему про богатые квартиры, — вдруг разоткровенничалась Галина — Ну про обстановку, вещи, картины, видео…
— И ты сообщала?
— Что я, дурочка? — рассмеялась Галина — Я ему сказала, что мы ремонтируем бедные квартиры. Богатые нанимают кооператоров.
— А я уж подумала, не сообщница ли ты его, — заметила Алиса.
— У него девчонок навалом… А на тебя вот клюнул!
— Держись от него, Галя, подальше, — посоветовала Алиса. — У него нехорошие глаза. И плюнь на его ресторан… с выпивкой и закуской!
— Что ты? — замахала руками Рублева. — Не приду — разозлится. Он может и гадость какую-нибудь сделать. Натравит пацанов, а те затащат в подвал и хором изнасилуют. Знаешь Лидку-кладовщицу? Вот с ней такую штуку в мае сотворили… И милиция никого не нашла. А может, Лидка испугалась и сделала вид, что не узнала, когда ей устроили очную ставку с хулиганами.
— И ты меня хотела с таким типом свести! — с упреком произнесла Алиса.
— Я? — смутилась Галина — Да он сам подошел к нам и сел за стол. Ты же видела.
— Я зайду к одной хорошей женщине, — сказала Алиса, останавливаясь у троллейбусной остановки. До Марата можно и пешком дойти, но ведь Галина не отвяжется, а Алисе уже надоело с ней толочь воду в ступе.
— Он ведь такой, может и в общежитие припереться, — не отставала Рублева.