— Ты жалкий и слабый ублюдок, Арррвистер… — наконец, прорычала моя невольная гостья, сверлящая меня ненавидящим взглядом, — … но ты выживаешь. Всегда, как таррракан. Я пррришла, что чтобы забрать тебя в Магнум Мундус и бросить там местным волкам… чтобы эти волки не пррришли сюда.
Я молчал, глядя на женщину сверху вниз. Та шумно и бурно дышала через нос, её великолепная высокая грудь ходила ходуном.
— … потому что если они придут… — чуть более спокойным тоном продолжила Старри, — … то сможешь забыть о своей жизни. О любой другой тоже. Они придут за Матерью-Магией. Они хотят её. Я сейчас говорю не о какой-то фракции или даже царстве, я говорю…
— Об эльфах, — перебил я её, садясь на диван рядом, — Ты хочешь отправить меня к ним.
— Я хочу, чтобы ты покаялся и подох, Арвистер! — тут же рявкнула демоническая женщина, отдёргивая от меня едва коснувшееся моего фиолетового халата крыло, — И нет! Я лечу в Магнум Мундус — и ты летишь со мной! Под моим началом!
Это прозвучало почти… мило. Разумеется, для того, кто знал эту очаровательную даму лет, хотя бы, пятьдесят. Я знал гораздо больше. Она так не хотела этого разговора, что предпочла свалиться мешком прямо у меня перед дверью, заработав себе острейшую аллергию от ангельского присутствия Валеры и от благословения на моем доме. Её, Эмму Старри, так коробит от необходимости передать бразды правления операцией мне, что она была даже готова рискнуть жизнью, буквально доверив её в мои же руки, как делала это уже неоднократно.
Но, если я хотя бы намекну о том, что знаю об истинном положении дел — она меня порвет, даже рискуя вызвать гнев расположившегося буквально в двух шагах от нас Сатаны. Тот ей ни разу и ни в чем не начальник, но у демонов, повторюсь, своя иерархия. Гордость. Ей мог похвастаться не только Светоносный.
— Допустим, я всё еще не расхохотался от перспективы отправиться бок о бок с тобой в одно из самых опасных для Блюстителей мест Срединного мира… — протянул я, — Допустим, я еще не дослушал. И что Оргар Волл-третий хочет предложить мне за решение этой вашей проблемы?
— Ты меня чем слу…
— Нет, Эмма, ты не понимаешь, — покачал я головой, — Ты озвучила, что я в опасности, как и моя семья. Признаю, совершенно справедливо. Но мне ничто не может сейчас помешать переехать назад в Сомнию, под крыло Короля Вампиров. Тот будет очень рад такому советнику как я. Против него и драконов Магнум Мундус не попрёт. Это бы значило полноценную войну без повода, такой уровень консолидации для эльфов немыслим. Так расскажи мне о морковке, которая должна помешать мне бросить к волкам вас?
И вот, момент истины. Гордость и неуступчивость полудемона, привыкшего со всеми общаться сверху вниз, и жадность слабейшего из вампиров, никогда не рисковавшего понапрасну. Эта схватка должна была стать легендарной, но…
— Ничего, Арвистер, — безупречная прическа женщины, заговорившей неожиданно спокойным тоном, качнулась, пока её голова двигалась в отрицающем жесте, — Нет никакой морковки. Нет никакой награды. Ни обещания долга, ни преференций. Ничего. Я пришла тебя звать с собой совершенно бесплатно. Именно так просил передать Оргар Волл-третий.
— Даже так? — пожевав губами, спросил я.
— Даже так, — кивнула полудемонесса.
— Понятно… Когда отправляемся?
Ответила она не сразу.
— Что? — из Старри редко делали полную дуру, еще реже она это демонстрировала, теряя контроль, так что я успел насладиться этим глупым выражением лица. Даже похмелье слегка отступило.
— Когда… отправляемся? — переспросил я. Медленно. Так, чтобы её взбесить процентов на тридцать, не больше.
Вышло на все сорок пять.
— Через неделю! — тут же рявкнула Эмма и вновь, радуя моё черное сердце, глупо захлопала ресницами.
— Хорошо, — приятно оскалился я, вставая, и вытягивая руку в сторону двери в приглашающем жесте, — Значит, до встречи через неделю?
Внезапно она как-то поняла всё, чему я стал свидетелем, поэтому срочно взяла планку в восемьдесят. Прямо с места. Без разбега. Когти прекраснейшей женщины Омниполиса начали удлиняться также, как и её зубы, а во рту блеснули увеличивающиеся клыки. В глазах зажегся тревожный багровый огонек.
— Старри, будь добра, иди злиться на улицу. Ты мне за сегодня уже порядком надоела, — процедил я, надеясь, что она послушается.