Ничего ты не хотел, Конрад Арвистер, ты в это время выдыхал так, как не выдыхал за все годы своей долгой жизни. Признай это и иди пить свой виски.
Идти было недалеко. С тех пор, как мы все вернулись из Сомнии, мной владела какая-то непонятная апатия, которая буквально держала меня дома. Или около него. Ничего не хотелось, кроме как сидеть и возиться с тем цыганским табором, которым я оброс. Лечить ПТСР полугоблинам, приучать котов к собаке и наоборот, ворчать на пошедшую вразнос Тарасову (хотя она вела себя плюс-минус прилично, только пила и дралась на рок-концертах Виолики). Эти мелкие домашние хлопоты, а также отсутствие хоть каких-то нужд, всё это держало меня дома как прибитого гвоздями.
Но дойти до «Отвернувшегося Слона» — это святое. В буквальном смысле.
— Конрад… — с тяжелым вздохом меня приветствовал Валера, продолжающий пребывать в образе ангела-алкоголика. Так-то он и был ангелом-алкоголиком, причем совершенно не заинтересованным в смене парадигмы бытия, но это устраивало как меня, так и окружающих, представленных четырьмя девицами-орчанками, татуированными с ног до головы.
— Вот объясни мне одну вещь, дружище, — взгромоздился я на стойку поближе к ни разу не радостному от такого события ангелу, — Я твой сосед, всегда за всё плачу, ни разу никого не обидел в твоем заведении, вежливый и приятный. И это помимо всего прочего. Тем не менее, Валера, ты обычно меня рад видеть также, как, например, заброшенную внутрь твоей хаты дохлую крысу. Вот почему ты меня не любишь, Валера? Я ведь тебя люблю.
Жизнерадостное орочье ржание от бессовестно подслушивавших сестер заставило нас с барменом почти одинаково скривиться, но, тем не менее, я быстро разгладил лицо назад, в обаятельную ухмылку лучшего (и единственного) детектива Омниполиса. Мой будущий собеседник оставил гримасу на месте.
— Я ангел, а ты вампир, — логично, хоть и лаконично выдавил из себя ангел, отхлебнув из своего стакана и наливая в мой.
— И вместе нам не быть никогда, — покивал я, — Ну а всё же?
— То есть этого ответа тебе было недостаточно? — вздёрнул бровь небесный выпивоха, сердито двигая бровями, — Я — житель небесных сфер, а ты ужасное противоестественное создание с душой, омраченной очень многим…
— А еще у меня дома целая куча ужасных противоестественных существ вообще без душ, но ты им рад.
— Это ты о ком?
— О женщинах, конечно.
— Как бы тебе этого не хотелось, но увы, у них есть душа.
— Вот те раз…
— Конрад, а мы им всё расскажем! — это уже от орчанок, продолжающих обслуживать немногочисленных дневных посетителей корчмы.
— Тогда на следующий концерт попадете как простые смертные… — я вовсю пользовался своим уникальным доступом к телу восходящей звезды Омниполиса, когда это было надо.
— Вот же гад! Правильно тебя Валера не любит…
— И мы!
Беззлобно перегавкиваясь с официантками, я тянул и тянул свое пойло, продолжая действовать на нервы ангелу. В его присутствии мне становилось полегче, события в Сомнии начинали казаться дурным сном. Прошелся ведь по самому краю, чуть всё не потеряв. Если бы не Валера, то уже не было бы никакого Арвистера, не было бы веселой семейки, достающей друг друга крадеными трусами и алебардами, ничего. Отблагодарить бы его, но этот крылатый сноб…
— Конрад, прекрати… — выдохнул бармен, мучительно морщась после принятия внутрь полного стакана спирта, — Твоя аура… она отвратительна.
Ну да, попробуйте отблагодарить ангела за убийство. Даже той твари. Я даже испытал небольшой приступ стыда, быстро запитый очередной порцией выпивки.
— С тобой что-то случилось, Конрад, — выдал ангел, присматриваясь ко мне, — Не тогда. Потом. Что-то странное, но удушливое. Ты гораздо противнее, чем раньше. Как будто бы расклеился.
— Случилось, да. Я разбогател, — признание далось мне легко. Слишком много дней я его вынашивал в пыльных уголках моего разума…
Вру.
Всю свою сознательную жизнь после становления вампиром, я был Блюстителем Срединных Миров. Агентом, палачом, судьей, спасителем и карателем. Звучит круто, но, по сути, я был бомжом и убийцей, который доставляет страх и ужас тем, кто решил, что ему от жизни положено больше, чем готов предоставить родной мир. Срединные миры очень не любят нарушителей баланса, Блюстители — это проявление их нелюбви. Так вот, о чем это я?