— Билли тоже заболел, — произнесла она.
— Помощник шеф-повара? — уточнила Прюденс.
Пайпер кивнула, чувствуя боль в груди. Билли всегда пробовал то, что готовил. Может быть, испорченными оказались мясо или морепродукты…
— Он в больнице…
Прю поднялась из-за стола, пересекла кухню и положила руки на плечи Пайпер.
— Не переживай. Ты ничего не могла поделать. А те люди, что оказались в больнице… они все поправятся.
— К тому же сегодня знаменательный день, — напомнила Фиби мягко. — У тебя первое свидание с Джеком.
— И он поведет тебя на премьеру! Слушай, а ты не можешь пронести меня в бумажнике? Говорят, будет нечто грандиозное, — сказала Прю.
Пайпер заставила себя засмеяться, хотя на самом деле ей хотелось заплакать.
— По-моему, мы еще не научились уменьшаться с помощью колдовства.
Прю погладила ее по щеке:
— Я научилась, но ты, наверное, будешь смеяться.
Раздался звонок в дверь.
— Я открою, — бросила Пайпер. — Должно быть, мне привезли платье.
Открыв дверь, она увидела тощего мужчину с сальными рыжими волосами, в очках с толстыми стеклами и в серой униформе. Он глупо улыбался, чем-то напоминая щенка, ждущего команды.
— Я привез посылку для Пайпер Холлиуэл, — объявил мужчина глубоким голосом, который делал его немного мужественнее, прежде всего в собственных глазах.
— Это я, — ответила Пайпер, принимая посылку и рассматривая адрес отправителя. Да, прислали платье! В нем она будет неотразима, когда появится в кинотеатре вместе с Джеком.
— Вы должны расписаться вот здесь, — сказал посыльный, протягивая ей квитанцию.
Пайпер отложила посылку, взяла квитанцию и ручку. Начала писать свое имя.
— Привет, красавчик!
Удивленная Пайпер вскинулась, услышав голос старшей сестры. «Красавчик? — подумала она. — Неужели для посыльного подходит такое слово или это синоним слова „урод“?»
Она остолбенев смотрела на то, как Прюденс обхватила парня и приникла нему губами. Похоже, сестричка была не в своем уме!
Посыльный все же сумел вырваться из крепких объятий Прю. Затравленно оглядевшись, он схватил квитанцию и выскочил за дверь.
Прюденс тяжело привалилась к двери, прикрыв глаза. На лбу у нее проступили глубокие морщины.
— Ты совсем свихнулась? — спросила Пайпер. — Неужели такой парень может показаться привлекательным?
Сестра открыла глаза. На ее лице читалось явное смущение.
— Нет, не может.
— С чего же ты на него накинулась? — спросила Пайпер.
Прю пожала плечами.
— Я… я не знаю, — произнесла она с явным сомнением.
И вдруг неожиданно выпрямилась, помотала головой и улыбнулась:
— Кажется, мне необходимо целоваться, а он просто подвернулся.
Потом она сделала сестре ручкой:
— Я иду на работу. Пока.
Прюденс села в машину и уехала. «Что же происходит? — ломала голову Пайпер, глядя ей вслед. — Как будто со мной говорили две разные Прю».
— Скажи мне, что я не видела, как она целовалась с забавным посыльным, — произнесла Фиби.
— Хотелось бы, — ответила Пайпер, все еще не оправившись от увиденного. — Так странно! Ты не видела ее лица после того, как она поцеловала его. Мне даже подумалось, что она сделала это помимо своей воли, будто бы заставив себя.
— Может быть, так оно и есть, — ответила Фиби. — Ведь она казалась совсем не той Прю, которую мы знаем и любим.
— Мне по-настоящему стало страшно за нее, — произнесла Пайпер. — Я как будто бы разговаривала с незнакомкой.
Она посмотрела на свои часы и поморщилась от досады.
— Черт, мне пора в ресторан, чтобы выслушать выводы Департамента здравоохранения. Наверное, придется ответить на миллион вопросов.
Пожав руку сестре, она добавила:
— Постарайся выяснить, что случилось с Прю, ладно?
— Может быть, у нее начался климакс? — предположила Фиби.
— В двадцать семь? Навряд ли. — Пайпер зашагала к своей машине. Вспомнив выражение лица сестры до и после поцелуя, она вздрогнула от нехорошего предчувствия. «Ее чувства изменились резко и внезапно, — подумалось ей. — Прю не хотела целовать того парня. Она не получила удовольствия. Зачем же тогда было это делать?»
С какой бы стороны Пайпер ни смотрела на случившееся, она не могла избавиться от мысли, что с Прю что-то не так.
Фиби ходила по пустому дому, все время думая о странном поведении старшей сестры.
Допустим, в ресторане на нее повлияла новогодняя атмосфера. Но тот скейтбордист? И тем более посыльный?
Фиби собрала грязные тарелки, сложила их в раковину и принялась вытирать стол. Неожиданно заметила какую-то записку и хотела ее выбросить, но вдруг заметила на ней имя «Робер».
Поднесла ее поближе к глазам и прочитала: «Прю, звонил Робер и сказал, что купил билеты на спектакль вечером в пятницу. Просил узнать, пойдешь ли ты с ним. По-моему, хочется тебе или нет, ты должна СОГЛАСИТЬСЯ. Он обещал перезвонить. Пайпер».
Фиби пробежала пальцами по строчкам. Робер… Прю привела его в «Дрожь», а потом бросила и стала целоваться со всеми подряд.
«Робер сказал мне, что пытался всеми силами привлечь ее внимание, — вспомнила Фиби. — Всеми силами».
«Что же происходит? — ломала она голову. — В нормальном мире возможны цветы, поэзия, тихая музыка и свечи. Но в нашем мире…» Ей приходили на ум лишь чары, зелья и заклинания.
Зачем Робер унес недопитое подругой шампанское с собой? Мог ли он что-нибудь подмешать туда? Может быть, приворотное зелье оказалось слишком сильным?
При мысли о том, что Робер может принадлежать к их миру, у Фиби бешено заколотилось сердце. Она изо всех сил старалась убедить себя, что Робер обычный парень. Но ее никак не оставляли всякие предчувствия и воспоминание о том, что он унес недопитое шампанское.
Фиби выскочила из кухни и побежала на чердак. Проскользнула в дверь и направилась к стоящему в центре помещения возвышению, на котором лежала «Книга Теней».
Она положила руки на толстый, обтянутый кожей фолиант и прикрыла глаза, надеясь, что у нее случится видение, что книга даст ей какой-нибудь знак, который поможет ответить на вопрос. Но ничего не происходило.
— Что ж, ладно, — пробурчала Фиби и, распахнув фолиант, начала перелистывать страницы. — Не может быть, чтобы Робер относился к нашему миру. По крайней мере, я не хочу.
— Должно быть, с Прю что-то случилось на празднике, — продолжала она разговаривать сама с собой. — Что-то, из-за чего она стала теперь вешаться на всех мужиков. Но что же?
Если дело касалось магии, то все сильно осложнялось. Другие колдуны и ведьмы могли использовать какие-то неизвестные чары, что зачастую приводило к ошибкам. Одно неверное слово, посторонний ингредиент, и чары могли вызвать лишь зло.
И тут Фиби замерла — ей попались на глаза слова «сладкие поцелуи». Прю сказала, что поцелуй Робера был сладким. Но он не был исполнен страсти, как тот, полночный.
Фиби медленно прочла заклинание:
— Для любовных чар необходимо зелье, — прошептала Фиби, и у нее мороз пробежал по коже.
Робер сказал, что пытался привлечь внимание Прю любыми способами, но все пошло совсем не так, как он планировал. Поэтому он и унес недопитое шампанское с собой.
«Если Робер собирался допить его сам, значит, оно не было отравлено, — подумала Фиби. — Или же в нем содержалось что-то, что не должны были выпить другие?»
При этой мысли Фиби чуть не сделалось плохо. Она закрыла «Книгу Теней» и положила на нее голову. В душе нарастал ужас. Выходит, Робер далеко не обычный человек. И если он прибегает к чарам, значит, ему известна магия.