Я хмыкнул, мой член дёрнулся.
— Но мы не можем заставить её остаться, — он тихо рассмеялся. — Из того, что я знаю о женщинах, мы не можем заставить её что-либо делать. Она должна сама принимать решения. И мы должны быть достаточно сильными, чтобы позволить ей сделать их, — Фергус сжал мою руку. — Если ты будешь достаточно терпелив, чтобы позволить ей броситься в твои объятия, она никогда их не покинет.
Он знал. Он был достаточно терпелив со мной.
Я положил голову ему на плечо, мой взгляд был прикован к нашим отражениям в окне, а за ним — к стройной фигуре Галины рядом с озером.
— Мы, вероятно, наделаем кучу ошибок, прежде чем разберёмся с этим.
— Да, — сказал он, но его голос гудел от его обычного счастья. — Любовь — это беспорядок.
Два вампира появились из воздуха по обе стороны от Галины, их доспехи сверкали серебром.
Она закричала и повернулась к замку. Вампир справа схватил её за волосы и дёрнул назад.
— Нет! — позже я не мог вспомнить, исходил ли этот рёв от меня или от Фергуса. Может быть, от обоих. Через несколько секунд мы были в форме тени и снаружи.
Но было слишком поздно.
Вампиры переместили Галину прочь, и все трое, мерцая, скрылись из виду.
Я метнулся к тому месту, где она стояла, и принял человеческий облик, мои ноги врезались в землю.
— Блядь!
Раскалённая добела ярость прокатилась по моим венам, опаляя нервные окончания. Моя кожа дымилась. Я бы не смог долго удерживать эту форму.
Фергус преобразился рядом со мной, в его глазах плясал огонь.
— Эти ублюдки вернулись за ней. Что это значит?
— Я не знаю, но это будет последнее, что они сделают.
Он уже перекидывался, его зрачки превратились в вертикальные щёлочки.
— Мы летим?
— Мы летим, — я тоже перекинулся, мои слова перешли на древний шипящий язык наших предков. — А потом мы прольём огонь дождём, пока они не отдадут нам нашу пару.
Глава 21
Галина
Сидя на каменном полу приёмной моего отца, я задавалась вопросом, сколько времени потребуется, чтобы мой позвоночник рассыпался в прах. Я ждала уже несколько часов, хотя и не знала точно, как долго. Невозможно было следить за временем.
Я прислонилась затылком к холодной каменной стене позади меня. Я была так глупа, что вышла на улицу. Я ослабила свою бдительность. Я почувствовала себя в безопасности.
Мне следовало бы знать лучше. Я никогда не смогу быть в безопасности.
Воины появились у озера без предупреждения, их острые клыки выделялись на улыбающихся лицах.
— Пора домой, — усмехнулся один из них. Когда я повернулась, чтобы убежать, его кулак запутался в моих волосах.
Мир закружился, и мы приземлились в замке Кровноста, где он втолкнул меня в зал для аудиенций и захлопнул дверь. Его смешок прозвучал с другой стороны.
— Устраивайся поудобнее.
Мудак. Он знал, что утешения ждать неоткуда.
Хотя, может быть, он и не знал. Потому что воины, которые схватили меня, были не из Кровносты. Хоть я и была полукровкой, я могла чуять себе подобных. Они выглядели как наёмники — вампиры, которые не присягали на верность ни одному принцу. Территориальные вампиры считали их не более чем головорезами, которые обменивали свою лояльность на золото. Им не рады были ни в одном дворе.
Так что вполне возможно, что они были незнакомы с залом для аудиенций, который был самой старой и примитивной частью замка.
Я выпрямилась и посмотрела на трон — уменьшенную версию того, что стоял в Большом зале. Это был единственный предмет мебели в огромном пространстве, и то по дизайну. Мой отец занимался здесь своими повседневными делами, принимая представителей с других территорий и выступая посредником в спорах между своими подданными. Он был единственный кому разрешалось сидеть. Всем остальным приходилось стоять. Александр утверждал, что это побуждает людей говорить быстро.
Единственной другой особенностью в комнате был массивный балкон, с которого открывался вид на окружающие горы. Вампиры не любили большие отверстия, которые пропускали солнечный свет, но мой отец сделал исключение, чтобы он мог смотреть на свою территорию, когда у него возникало настроение. В прошлые века рабы днём таскали перед ним тяжёлые деревянные ширмы. Но в последние годы Григорий заказал установку автоматического металлического абажура.
Сейчас он был выключен, что помогло мне немного расслабиться, но в то же время сделало зал для аудиенций тёмным, как могила.
Что было вполне уместно, поскольку я, вероятно, собиралась здесь умереть.
Мой желудок скрутило. Я даже не знала, кто собирался меня убить. Мой отец? Если бы он был жив, он, вероятно, не стал бы посылать за мной воинов. Оставались Александр или Григорий, и я, честно говоря, не была уверена, кто из них хуже.
— Добро пожаловать домой, Галина.
Голос моего брата громыхнул в темноте. Он сидел на троне, одетый в чёрную кожу, его длинные волосы были убраны с лица. Рубиновое кольцо моего отца висело на золотой цепочке у него на шее.
Григорий стоял рядом с троном, его покрасневший взгляд был прикован ко мне.
Я вскочила на ноги.
— К-как долго ты там находишься?
Улыбка Александра не коснулась его глаз.
— Достаточно долго. Я и забыл, насколько у тебя плохое ночное зрение.
По какой-то причине оскорбление прозвучало не так сильно, как раньше. Я отряхнула свою задницу.
— Да, ну, может быть, если бы ты не был одет как Женщина-кошка, я бы тебя заметила.
Он нахмурился.
— О чём ты говоришь?
— Просто фильм.
Выражение его лица помрачнело.
— Ты другая.
— Потому что она изображала шлюху для этих тварей, — сказал Григорий, глядя на меня так, как будто он хотел бы убить меня, а затем набить мой труп и использовать его для стрельбы по мишеням.
Александр замер, не сводя с меня пристального взгляда.
— Ты спарилась с ними, Галина? Это то, что произошло?
От дурного предчувствия волосы у меня на затылке встали дыбом. Если они убьют меня, Брэм и Фергус могут умереть. Разбитое сердце было единственным верным способом убить дракона. Это убило родителей Брэма. Я не могла допустить, чтобы это случилось с Брэмом... или Фергусом. Но у меня не было выбора! Единственная тактика, которая пришла мне в голову, заключалась в том, чтобы затянуть разговор как можно дольше.
Я встретила пристальный взгляд Александра.
— Ты послал меня за слезами. Разве ты их не получил?
Григорий зашипел.
— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы!
— Ты носишь кольцо отца, — сказала я Алексу. — И его кинжал, — рукоять блеснула на бедре Алекса.
Алекс пожал плечами.
— Я был его наследником.
— Был? Он мёртв?
— Разве ты не чувствуешь этого? — его взгляд стал напряжённым, как будто он действительно хотел знать. — Кровь сделала выбор.
Я... не чувствовала. Но я не собиралась этого признавать. Ему не нужны были никакие другие причины, чтобы высмеивать мои слабости.
— Что ж, поздравляю с получением трона, — мне следовало бы уйти.