Вампиры придерживались строгой иерархии и целого свода правил. Правил насчет того, кого можно обращать. Где они могут жить. С кем и каким образом они могут драться. О том, что им говорить и кого есть. От всего этого отдавало средневековьем, но эти правила держали вампиров и их кровавые инстинкты под контролем.
Но несколько месяцев назад некая группа вампиров учинила беспредел. Они захватили маленький городишко под названием Бримстон, объявив его своим. К тому времени, когда охотники за головами прибыли на место, вампиры уже убили половину населения города. Охотники вскоре последовали за ними в могилу.
Паранормальные солдаты прибыли следующими. Им удалось устранить нескольких вампиров, прежде чем их раскрыли, и как только это случилось, игра закончилась. Вампиры вырезали их. Никому не удалось выжить.
И, наконец, туда был послан Легион. В Легионе Ангелов служили элитные сверхъестественные воины, наделенные силами, которые даровали им сами боги. Их звали, когда дела шли очень плохо — апокалиптически плохо. Они поддерживали порядки, установленные богами. Они несли кару без сожаления и милосердия. Если Легион выслал своих воинов убить вас — вы уже мертвы. Они были смертоносно эффективными, могущественнее любого существа на Земле.
Во главе Легиона стояли Ангелы. И вы не захотите видеть этих ребят своими врагами. Они были настолько же жестоки, насколько прекрасны, с сияющим нимбом и всем таким прочим.
Легион объявил случившееся в Бримстоне «инцидентом». Все остальные называли это грандиозной катастрофой. С тех пор, конечно, охотники за головами побаивались иметь дело с вампирами. Я бы не стала браться за такую работу, если бы знала, что целью моей охоты станет один из них.
— Полиция паранормального может сколько угодно прикидываться, но факт остается фактом — такие происшествия не остаются без внимания, — сказала я шерифу. — Они знали. Должны были знать.
Он ничего не сказал. Он выглядел так, будто не знал, что сказать. Лиланд Уайлдер был честным человеком, и мысль о том, что кто-то из его подчиненных лжет, казалась ему невозможной. Это шло вразрез с его представлениями о правосудии.
Так может мне стоит вернуть его к реальности.
— Ложное информирование охотника за головами о сверхъестественном статусе беглеца — это незаконно, — напомнила я ему. — У нас было оружие для охоты только на человека, а не вампира. Я чуть не погибла этой ночью. Мой брат чуть не погиб. Я не оставлю это просто так. Мы направим жалобу в правительство.
— Хотелось бы и мне так сделать, — сказал он так тихо, что я сомневалась, правильно ли расслышала.
Как бы то ни было, я ничего не сказала в ответ. Городскому офису шерифа отчаянно не хватало сотрудников и финансирования. Генератор Магитека, от которого работали тюремные камеры, был их единственной привилегией — и ходили слухи, что правительство уберет и его тоже. Магия обходилась недешево. Сотни городов на Границе кричали о необходимости обновления, и у них не хватало на это денег. Сложно даже представить, сколько уходило на содержание стены. Ее протяженность составляла тысячи миль.
Самопровозглашенные местные «лорды» здесь, в Чистилище и в других городах на Границе должны были помогать с проблемой финансирования, но на самом деле это лишь замена одной проблемы на другую. Местные лорды сами были преступниками. Фактически, лорды — это такая же проблема, как и недофинансированный офис шерифа. И если хоть кто-то прознает о произошедшем сегодня ночью — и охотники за головами поймут, что они не могут больше доверять информации в файлах — положение только ухудшится.
— Леда, прошу тебя, не говори никому о том, что произошло этой ночью.
— У них есть право знать, шериф. Они рискуют жизнью каждый раз, выходя на охоту.
— Я знаю. Но все дело в том, что местные лорды только этого и дожидались — удобного случая, чтобы вмешаться. Если охотники перестанут браться за работу, мне останется принять помощь лордов. Стоит ли тебе объяснять, чем это обернется для города?
Быть может, за всем этим стояли местные лорды. Быть может, им было выгодно, чтобы никто не узнал правду о Марке — пока не станет слишком поздно. В такие игры они и играли. И если бы мы с Зейном погибли, то инцидент было бы уже не утаить. Ох уж эти прелести быть пешкой в чьей-то крупной игре!
— Это не зависит от меня, — сказала я ему. — Рассказывать об этом или нет, решать Калли. Но даже если она и решит об этом никому не говорить, это все равно всплывет, вы же знаете.
Шериф вздохнул.
— Я знаю. Я должен что-нибудь придумать, — он потер виски так, будто жизнь вконец доконала его. — Деньги зачислены на твой счет, все как обычно.