Мистер Джонс прочистил глотку.
– Мне хотелось бы напомнить тебе…
Бобби ощутил, что следующего процесса – обыкновенно весьма продолжительного – следует любой ценой избежать. И добился этого простейшим способом.
– Мне только что предложили работу с окладом тысяча фунтов в год.
Викарий так и замер с открытым ртом, утратив на мгновение дар речи.
«Это заставит его сойти с привычной тропы», – промелькнула в голове Бобби приятная мысль.
– Мой дорогой Бобби, я не ослышался – кто-то предложил тебе работу за тысячу в год? За тысячу?
– Прямо в лунку, папа, – отреагировал Бобби.
– Но это невозможно, – ответил викарий.
Откровенное недоверие ничуть не задело Бобби. Его оценка собственных финансовых возможностей немногим отличалась от отцовской.
– Полные болваны, – искренне согласился он.
– А кто… эти люди?
Бобби передал ему письмо. Викарий, достав из кармана пенсне, с подозрением уставился на него. И в итоге дважды перечитал.
– Удивительно, – выдал он наконец. – Весьма удивительно.
– Безумцы какие-то, – аккуратно выразился Бобби.
– Ах! Мой мальчик, – произнес викарий. – В конце концов, великая вещь быть англичанином. Честность. Мы всегда стоим за нее. Флот пронес этот наш идеал по всему миру. Слово англичанина! Южноамериканская фирма осознает ценность молодого человека, чья честность останется неколебимой, на чью преданность можно положиться. На англичанина всегда можно положиться в любой игре…
– И он не слукавит, как никогда не лукавит в крикете, – добавил Бобби.
Викарий с сомнением посмотрел на сына. Похожая фраза, великолепная фраза, уже была готова сойти с его языка, однако некая нотка в интонации Бобби делала ее не вполне искренней.
Молодой человек, однако, произнес ее абсолютно серьезно.
– И все же, папа, – спросил он, – почему это письмо прислали мне?
– Что значит твое «почему»?
– В Англии много англичан, – объяснил Бобби. – Крепких жизнерадостных парней, сплошь честных крикетистов. Почему они выбрали меня?
– Наверное, твой последний командир порекомендовал тебя.
– Да, такое возможно, – с сомнением сказал Бобби. – Впрочем, это ничего не значит, потому что я не могу принять это предложение.
– Не можешь? Мой дорогой мальчик, что ты хочешь этим сказать?
– Ну, дело в том, что я уже договорился, понимаешь? С Баджером.
– С Баджером? С Баджером Бидоном? Какая чушь, мой дорогой Бобби. Это серьезное дело.
– И, скажу тебе, принять такое решение тяжело, – вздохнул Бобби.
– Любая твоя дурацкая договоренность с юным Бидоном в данном случае ничего не значит.
– Она важна для меня.
– Твой Бидон совершенно безответственный человек. Насколько я понимаю, он уже стал источником существенных неприятностей и расходов для его родителей.
– Ему просто не везло. Баджер невероятно доверчив.
– Везло – не везло! Я бы сказал, что этот молодой человек ни разу в жизни ни к чему руки не приложил.
– Ерунда, папа. Он же вставал в пять утра, чтобы покормить этих мерзких кур. И не его вина, что все они подхватили эту самую заразу, не знаю, как там она называется.
– Я никогда не одобрял эту идею с гаражом. Чистейшая глупость. Тебе надо отказаться от участия в ней.
– Я не могу этого сделать, сэр. Я обещал и не могу подвести старого доброго Баджера. Он рассчитывает на меня.
Дискуссия продолжилась. Викарий, руководствуясь предвзятым мнением на тему Баджера, просто не мог взять в толк, что обещание, данное этому молодому человеку, к чему-то обязывает. Позиция Бобби выглядела в его глазах упрямым и решительным стремлением вести праздную жизнь в обществе едва ли не худшего из всех возможных компаньонов. Бобби, с другой стороны, упрямо твердил первоначальный тезис, гласивший, что он «не может подвести старину Баджера».
В конце концов разгневанный викарий покинул комнату, а Бобби тут же засел писать фирме «Энрикес и Дайо» о том, что не может принять их предложение.
Писал он, вздыхая. Поскольку упускал тот единственный шанс, который, скорее всего, никогда уже не повторится в жизни. Однако альтернативы этому решению, с его точки зрения, не было.
Позже на поле для гольфа он изложил всю проблему Фрэнки. Девушка выслушала его внимательно.
– Так, значит, тебе надо было бы плыть в Южную Америку?
– Да.
– А тебе хотелось бы этого?
– Да, почему нет?
Фрэнки вздохнула.
– В любом случае, – заявила она решительным тоном, – я думаю, что ты поступил правильно.
– Это ты насчет Баджера?
– Да.
– Я не мог подвести старого жулика, так?
– Так, но смотри, чтобы этот старый жулик, как ты его называешь, не облапошил тебя.