Вот и знакомая аудитория. С боем отвоеванные места. Каждый раз разные, но ведь, Гейб все-равно отыщет ее в толпе, не так ли? Мучительное ожидание. Время. Сегодня пиджак снежно-белый. Аж глаза слепит. Волосы мужчины собраны в хвостик. На лице имиджевые нулевки.
- Начнем? Музыка может иметь высокие и низкие вибрации. Для того, чтобы…
Усаги сидела в недоумении. Прошла большая часть лекции, а Габриэль и вовсе не особо всматривался в «зал». Парень думал о чем-то своем, ровно и четко излагая материал. До конца пары оставалось пять минут. Казалось, никто кроме нее не заметил перемен в стиле преподавания блондина. Все все так же заворожено следили за его движениями, мимикой и губами. Одна Уса чувствовала себя забытой и заброшенной. Можно сказать, последнее время она и жила лишь ожиданием этого короткого зрительного контакта по средам. Этого чуть саркастичного прищура и наклона головы в ее сторону. Сегодня она собиралась особенно тщательно. Сделала предварительно все косметические процедуры. Хотела ощущать себя на высоте и источать чистоту и молодость. И тут – на тебе.
Прозвенел звонок. Студентки, ожидаемо, бросили к Габриэлю, надеясь хоть недолго побыть чуть поближе к своему идолу. Тот что-то рассеянно отвечал, не особо обращая внимание на тех, кто задавал вопросы. Зря девушки старались нагнуться к кафедре чуть пониже, демонстрируя свои выдающиеся формы. Зря выставляли чуть вперед одно из бедер или невзначай откидывали назад пряди волос. Разочарование отражалось на девчачьих мордашках. Как же так? Мужчина он или нет, в конце-концов! Нельзя же быть абсолютно безразличным к такой красоте. Это же просто неприлично!
Уса выскользнула за дверь одной из первых и, отвязавшись от подруг, решила пойти домой не совсем привычным путем. Правда, в середине дороги она об этом уже пожалела. До дальней остановки идти оказалось не так уж и приятно. Тротуарчик был узким и мощенным булыжником. Невзирая на то, что машины тут ездили весьма редко, идти все-равно было как-то тесно. Путь шел вверх. А тут еще и настроение совсем не соответствовало отметке «радостно» и «хорошо». Усаги еле передвигала ноги, размышляя, не лучше ли повернуть назад или, сейчас это будет уже попросту глупо. 2/3 пути были позади. Идти «в горку» было жарко. Девушка запыхалась. Обида застилала глаза, наворачиваясь злыми слезами. «Ну почему? ПОЧЕМУ???!!!» Не заметив у себя на пути очередной «не так лежащий» камешек, блондинка зацепилась за него туфлей и носом вниз полетела прямо на мостовую. Секунда и на стесанных коленях и ладонях выступают капли крови, смешиваясь с грязью и пылью. Мерзкий комок в горле становился еще больше и, не выдержав всего, Усаги начинает тихо плакать, не делая даже никаких попыток подняться на ноги. Все-равно кругом пустынно. Никто не видит. Визг шин заставляет ее испуганно вздрогнуть и попытаться собрать конечности в кучку. В голове сразу всплывают мысли о всяких маньяках и о том, что тормознувшие рядом чужие машины до добра не доводят. А она еще и в плачевном (во всех смыслах слова) состоянии сейчас. Бежать вряд ли сумеет.
- Усаги? – раздается знакомый удивленный голос и тонированное стекло «едет» вниз. – Я думал, мне показалось… что вы делаете тут? Ваши ноги… Садитесь в машину.
Усаги, ошеломленно открыв рот, глядела на Габриэля, который с водительского кресла этой черной громадины смотрел прямо на нее. При ярком свете было особенно заметно, что глаза парня при всей их стальной радужке отливали ультрафиолетом. Сиреневым… красиво-то как…
«Ага. Он – красиво. А я? Сижу в пыли с ссадинами и соплями. Снова-здорово! Как бы так… Ну почему всегда так не вовремя?!»
- Да я. Спасибо, не надо. Просто упала… Немножко…
- Как-то вы всегда травматично «немножко» падаете, – съязвил блондин. – Садитесь в машину, я сказал. Я сейчас домой. Вместе и поедем.
- Спасибо, но…
- УСА!
Челюсть Цукино упало куда-то на уровень ее коленок. Уса? Впервые Габриэль назвал ее так. Внутри разлилось приятное тепло и запорхали бабочки.
- УСА. Садись немедленно. Здесь нельзя долго стоять. Быстро, я сказал.
Постанывая и покряхтывая, девушка доползла до БМВ и несмело протянула руку к задней дверце. Мужчина на это выгнул бровь, но ничего не сказал. Стараясь не испортить обивку кровью, Цукино кое-как взгромаздилась на сиденье и захлопнула за собой дверь. Машина тронулась. В салоне приятно пахло чем-то терпко-медовым.
- Сильно поранилась? – прозвучало спереди. – Сейчас мы остановимся за поворотом и я осмотрю.
Девушка вжалась в сиденье.
«Ну вот, как-то незаметно он перешел на «ты». Это звучит так… А мне, в таком случае, как к нему обращаться? На «вы», решила Уса. Конечно, на «вы». Он же старше и вообще. Не могу пока представить себя, тыкающей экс-Алмазу. И что еще за «осмотрю»?»
- Я дома сама, – в панике прошептала блондинка, сто раз уже жалея, что не пошла домой обычной дорогой. Хотела внимания? Получите-распишитесь.
- Пока ты «сама», может начаться заражение. Нужно продезинфицировать. В каждой машине есть аптечка. А руки у тебя также повреждены. Нормально ты не сможешь. Я помогу, только и всего, – сказал, как отрезал, мужчина, доставая из бардачка аптеку и тормозя на обочине.
Усаги закатила глаза, паникуя внутри все больше и больше. Кругом никого. Стекла тонированы. И он идет к заднему сиденью. Вот же блин. БЛИН! Слишком опасно. Близко. Я боюсь!!! Во рту пересохло, сердце колотилось как сумасшедшее. Уса отодвинулась в самый дальний конец сиденья и сжалась там в «комочек». Такой своей реакции не могла сейчас объяснить внятно и она сама. Внутренние противоречия раздирали ее надвое. Собственные страхи доводили ситуации до абсурда. Ну правда? В самом деле. Что такого страшного может сейчас случиться?
- Усаги? – удивился пересевший назад блондин. – Ты чего там? Иди ближе, мне переклонятся неудобно.
Девушка лишь отрицательно качнула головой. Уса понимала, что ведет себя донельзя глупо, но поделать с собой ничего не могла.
Габриэль крайне удивился, застыв со спиртовой ваткой в руке. Глаза девушки расширились и были как два блюдца. Она явно…
- Ты что, боишься? – удивленно спросил мужчина, чуть опуская руку. В голове мелькнула совсем уже нелепая мысль. – Что, боишься… меня?
- Да нееет. Нееет, – замахала руками Усаги, мысленно стекая на пол лужицей воды. «Вот блин! Выдала себя. Выдала. Дура же!» – Спирт… я… больно же будет…
- Ах это, – рассмеялся парень. – Чуть-чуть потерпишь и все пройдет. Ну не будь маленькой, – добавил он, так некстати глянув в вырез футболки, которую Усаги надела сегодня.
«Да уж. Совсем даже и не маленькая, – подумал про себя блондин и мысленно дал себе пинка. Нашел время!»
-Хорошо, начнем с ладоней.
Миг и ее рука покоится в прохладной ладони, а тонкий изящный палец осторожно ведет по израненным подушечкам. Тело отзывается дрожью и, отчего-то, ноет внизу живота. Еще миг – и остропахнущая ватка накрывает ранки. Да е-мое! В голове вспыхивает секундный фейерверк и Уса охает, не сумев сдержать эмоций. Их сейчас слишком много.
- Так больно? – снова удивляется блондин. – ты такая чувствительная.
Легкий ветерок дует на место контакта ссадин со спиртом. «Ну, это уже слишком» На ранки и ссадины ей дула только мама. Лишь мама. И теперь…
- Не надо, я в порядке.
Уса дергается и губы блондина на миг контактируют с ее указательным пальцем. Хорошо, что в салоне полумрак. Провалится бы сейчас куда-нибудь под землю. А ведь еще колени…
- Как скажешь, Усаги, – блондин явно медлит, собираясь что-то спросить. – Знаешь… У меня с недавних пор какое-то невнятное чувство… Глупо, конечно… Будто я знаю тебя…
Трель мобильника, что лежит рядом на сиденье, заставляет обоих молодых людей подскочить. Две пары глаз рефлекторно смотрят на дисплей. Неоконченный вопрос остается повисшим в воздухе. Мобильник Усаги мигает входящим вызовом. Мамору…