Я рассмеялась, покачала головой, решив ни в коем случае не поддаваться на их провокации, и потянулась за очередным кусочком пиццы, когда на запястье почувствовала короткую вибрацию. Уведомление.
Я машинально посмотрела на экран часов, даже не задумываясь, просто чтобы понять, стоит ли тянуться за телефоном.
"8-ой этаж, 110 кабинет".
Я моргнула.
Посмотрела ещё раз.
Экран не изменился.
Олег.
Сердце стукнуло, на мгновение пропуская удар, будто у меня выбили воздух из лёгких.
Я уставилась на эти три короткие строчки, ощущая, как внутри резко смялось всё то, что я пыталась восстановить последние недели. Как будто одним простым сообщением он снова перетянул на себя все мысли, снова вернул меня в ту точку, откуда я так отчаянно пыталась выбраться.
Я замерла, пальцы сжались в кулак, пока взгляд был прикован к экрану, а мир вокруг будто на секунду замер.
Он здесь.
Я больше не ждала. Уже привыкла к его молчанию. Уже смирилась. И честно говоря, я уже решила, что его поступок — это своеобразное завершение нашего офисного «секса»
Но теперь всё снова поплыло. Тупая, тёплая тоска подкатила к горлу, потому что я хотела его увидеть.
До чёрта. Я до безумия хотела его увидеть.
Но эта же мысль вызвала внутри волну раздражения.
Злость. На себя. На то, что достаточно одной единственной чёртовой строчки от него, чтобы я снова начала дрожать внутри.
Спустя двадцать минут я стояла у его кабинета на восьмом этаже, выравнивая дыхание и заглушая бешеный ритм сердца.
Я открыла дверь без стука.
Он сидел за столом, лениво откинувшись на спинку кресла, и когда его взгляд поднялся на меня, всё внутри перевернулось.
Такой родной.
Такой далёкий.
Серые, холодные глаза. Спокойные. Оценивающие. Будто мы не трахались в каждом удобном месте последние несколько недель, будто я не просыпалась с его запахом на коже, будто он не пропал, как будто ничего и не было.
И вдруг я поняла — то, что я хотела ему сказать, бесполезно.
Бесполезно, потому что в этой войне чувств он меня уже победил. Но в войне страсти я ещё могла постоять за себя.
Я не буду выяснять отношения. Я пойду другим путём.
— Привет.
Я сказала это ровно, спокойно, без тени упрёка, без боли в голосе, просто приветствие, и увидела, как его взгляд слегка прищурился, как он ждал, что будет дальше.
А дальше я сделала шаг вглубь кабинета, закрыла за собой дверь и, не отводя взгляда, потянулась к краю своей майки, медленно стянула её вверх и бросила на пол.
Он не пошевелился, но я видела, как он удивился.
Казалось бы, он видел меня голой уже десятки раз, но сейчас всё было иначе. Я расстегнула пуговицу на брюках, медленно, почти небрежно, стянула их вниз и вышла из них босиком, оставшись в одних кружевных трусиках и пуш-ап лифчике, который подчёркивал грудь.
Его взгляд скользнул ниже, но выражение лица оставалось бесстрастным, и от этого во мне заиграл азарт.
Я подняла руку, стянула резинку с волос и потрясла головой, чувствуя, как они рассыпались по плечам, придавая дополнительный объём.
А затем я пошла к нему.
Медленно. Не торопясь. Позволяя ему насладиться каждым движением.
Он не сделал ни единого движения, но я видела, что он этого не ожидал.
Когда я добралась до него, я села на край его стола, перекинув ноги так, чтобы мои ступни оказались на подлокотниках его кресла.
Раздвинула ноги.
Провокационно. Прямо перед ним.
Я видела, как его пальцы чуть сильнее сжали подлокотники, как дыхание замедлилось, но он всё ещё сохранял безмятежность.
А я усмехнулась.
— Ну и скажи мне, что не скучал?
Я не стала ждать его ответа. Не стала разгадывать его эмоции.
Просто расстегнула лифчик.
Тонкая ткань скользнула вниз, и я скинула её на пол, обнажая грудь, оставляя себя перед ним абсолютно беззащитной, но в этом и был мой замысел.
Я поднесла пальцы ко рту, медленно провела языком по подушечкам, затем взяла их глубже, с лёгким влажным звуком вытягивая обратно, наблюдая, как его взгляд стал темнее, как его челюсть напряглась, как пальцы на подлокотниках кресла сжались сильнее.
Он терял контроль. А я не давала ему шанса его вернуть.
Я провела влажными пальцами по своим соскам, медленно, лениво, оставляя лёгкую дрожь на коже, ощущая, как всё внутри сжимается в предвкушении.
Олег смотрел на меня так, будто я — его проклятие.
Но если это и было так, он не хотел спасаться.
Я плавно скользнула руками вниз, зацепила тонкие лямки трусиков и одним движением стянула их, скидывая к остальной одежде.
Теперь я была полностью обнажённой перед ним.
Я снова поставила ноги на подлокотники его кресла, раздвигая их шире, не теряя с ним зрительного контакта, и я уже знала, что он возбужден.
Знала по тому, как тяжело он дышит.
Знала по тому, как каждая мышца на его теле будто стала жёстче.
Знала по тому, что он не двигался, но весь его вид говорил, что ещё секунда — и он сломается.
Я наклонилась назад, упираясь локтями в стол, позволяя себе принять позу ещё более откровенную, ещё более беззащитную, оставляя перед ним всё.
Я раздвинула ноги ещё шире и шёпотом произнесла.
— Когда кого-то долго не видишь… то при встрече… целуют.
Я увидела, как после этих слов он сорвался. Он не отрывал от меня взгляда, но наклонился.
Плавно, медленно, чувственно, сдерживая себя, но я видела, что ему это даётся с трудом.
И когда его губы коснулись меня там, когда тёплый, горячий язык прошёлся по самой чувствительной точке, я судорожно вдохнула, запрокинув голову.
Он продолжал, целенаправленно, неторопливо, изучая каждую мою реакцию, пробуя, лаская, исследуя, а когда его пальцы скользнули внутрь, когда он начал двигаться, моя спина выгнулась дугой, а губы сами разошлись в хриплом, тяжёлом стоне.
Я тяжело дышала, запрокинув голову назад, тело горело, каждая клеточка пульсировала от наслаждения, а он продолжал, целенаправленно, неторопливо, но всё более настойчиво, доводя меня до предела, до состояния, где я уже не могла контролировать себя, где моё тело полностью принадлежало ему, где я не могла думать ни о чём, кроме него, кроме того, как его язык ласкает меня, как его пальцы уверенно двигаются внутри, разрывая меня на части.
Я выгнулась, мои пальцы сжались в кулаки, ногти вонзились в дерево стола, а голос вырвался на свободу, наполненный страстью, отчаянием, мольбой.
Я чувствовала, как он слышит мои стоны.
Чувствовала, как это его заводит.
Чувствовала, как его дыхание стало тяжелее, как его движения стали настойчивее.