Почему он? (СИ)

Мне было не всё равно.

Я долго лежала в воде, чувствуя, как тепло постепенно разгоняет напряжение в мышцах, но не в душе. Всё там же, в груди, внутри, в глубине, горело, пульсировало, скручивалось в тугой узел, который никак не хотел исчезать.

Я влюблялась раньше.

Но полюбила, кажется, впервые.

Прошло три недели с момента моего ухода из компании.

Я уже влилась в новый коллектив, адаптировалась, втянулась в рабочие процессы, привыкла к новому начальству, новым задачам, новым людям. Всё было хорошо. Всё было в порядке.

Но легче мне не стало.

Сашка жаловалась на токсикоз, говорила, что её мутит от всего подряд, что даже от запаха любимого парфюма Егора её начинает подташнивать, а я слушала её и кивала, ловила себя на том, что радуюсь за неё, искренне, честно, от всей души, но в глубине всё равно чувствовала пустоту.

Она шла дальше.

А я?

Я оставалась в этой тени прошлого, в этом зацикленном круге, из которого не могла выбраться.

Мне снова начал сниться Олег.

Но больше не было снов, где мы занимаемся сексом. Теперь я просто смотрела на него.

На его холодные, равнодушные, серые глаза. На его молчаливое лицо, на котором не отражалось ни единой эмоции.

И во сне я снова и снова задавала себе один и тот же вопрос.

— Почему он?

Почему именно он?

Почему именно этот мужчина, который не дал мне ни единого шанса, не подарил ни одной иллюзии, который с самого начала не обещал ничего, почему он оказался тем, кого я не могу отпустить?

Мне не стало легче за эти три недели.

Я не могла его забыть.

В один из вечеров зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Ильи, я удивлённо приподняла брови. Мы давно не общались, ещё с тех времён, когда моя жизнь не была наполнена этой безумной любовью. Так, что от человека начинает зависеть твоё настроение, дыхание, чертово сердцебиение. Тогда я была просто одержима, тогда это было чем-то мимолётным, игрой, забавой, вызовом самой себе.

Я усмехнулась, стряхивая с себя ненужные мысли, и подняла трубку:

— Илюх, ну надо же, ты ещё помнишь мой номер?

— Мэри! — В голосе слышалась искренняя радость. — Конечно помню, просто ты пропала куда-то.

— Я? — Я усмехнулась, устраиваясь удобнее. — Это ты пропал, между прочим.

— Ну, знаешь ли, у меня жизнь, работа, заботы.

— А у меня нет?

— Ладно, сдаюсь, виноват. Как ты?

— Жива. Работаю.

— Встречаешься с кем-нибудь?

Я замерла на долю секунды, но затем легко, непринуждённо ответила:

— Нет.

— Ага… — Он протянул это слово, будто оценивая мой ответ. — Макс, кстати, уже встречается.

Я улыбнулась.

— Я рада за него.

И это была правда. Честно, искренне. Макс был хорошим парнем, просто не моим.

— Ну и отлично.

— А ты-то как?

— О, я вообще супер, и у меня есть новость!

— Так, ну-ка, выкладывай.

— Короче, в эту пятницу наша любимая вечеринка полностью меняет тематику.

Я вздрогнула.

— Что значит "полностью меняет"?

— Это будет маскарад!

— Что?

— Да! Дресс-код — маски. Больше никаких ограничений. Приходи в чём хочешь, будь кем хочешь, никаких правил, кроме одного — полная анонимность.

Я медленно провела языком по губам, сердце вдруг застучало быстрее.

— Звучит... необычно.

— Я сразу подумал о тебе, когда узнал.

Я сжала трубку сильнее.

— Да?

— Конечно! Ты же тогда так этим интересовалась, а теперь… теперь можешь увидеть вечеринку в совершенно новом формате.

Я закрыла глаза. Здесь, в этом предложении, в его голосе не было ничего, что касалось Олега, и всё же всё касалось именно его.

— У меня есть пригласительный, — продолжил Илья. — Если хочешь, он твой.

Я медленно выдохнула. И правда, почему бы не сходить? Почему бы не развеяться? Именно так я подумала в прошлый раз и не веря, что я это произношу ответила

— Было бы отлично, — сказала я, глядя в никуда.

Глава 28.

Я собиралась на вечеринку. Еще с того самого звонка Ильи я продумывала свой образ и пыталась разобраться, чего я жду от этой ночи. Увидеть Олега? Безусловно. Хочу ли я, чтобы он меня там увидел? Да. Хочу ли я, чтобы он понял, кого потерял? Тысячу раз да. Я хотела, чтобы он смотрел, чтобы не мог отвести взгляд, чтобы его пробрало так же, как пробирало меня. Чтобы он пожалел. Чтобы он понял, что мог иметь, но оттолкнул. Я хотела стать его наваждением, его грехом, его ошибкой, о которой он будет вспоминать каждую ночь. Но я так же понимала, что встреча с ним выбьет меня из колеи. Я страшилась этого и жаждала. Я хотела вернуть контроль, но знала, что как только он окажется рядом, я снова всё потеряю.

Наверное, поэтому мое внутреннее состояние передалось на мой образ. Или как еще объяснить то, что я купила себе чертов парик? Длинные чёрные волосы с фиолетовыми прядями, дерзкие, смелые, вызывающие. Я долго выбирала цвет, рассматривала варианты, перебирала оттенки и в конце концов остановилась на этом. Фиолетовый. Цвет свободы, цвет тайны, цвет той версии меня, которую я сегодня создавала. Дальше я думала о стиле. Чего я хочу? Какая я должна быть? Я купила чёрное шелковое платье с полностью открытой спиной и глубоким боковым разрезом, который открывал бедро при каждом шаге. Это платье предусматривало под собой только одну вещь — тонкую ниточку стрингов. И всё. Больше ничего. Я даже купила новые туфли. Чёрные, с прозрачными вставками, создающими иллюзию, будто моя нога голая, только на каблуке. Они выглядели роскошно и сексуально. Дополнением стал чёрный чекер, который лёг на шею тугим кольцом, подчёркивая линию ключиц.

Я собрала волосы в высокий хвост, так, чтобы фиолетовые пряди были везде, чтобы они переплетались с чёрными, создавая эффект беспорядка, будто я только что вышла из клуба. Оставила длинные небрежные пряди у лица, добавив хаотичные завитки. Смоки-айс. Чёрные, густые, расплывающиеся, придающие взгляду глубину и загадочность. Вишнёвая помада. Последний штрих. Чёрная маска. Завершающий элемент.

Я смотрела на себя в зеркало и видела женщину, которая знает, чего хочет. Женщину, которая не боится своей красоты. Женщину, которая заставит смотреть. Платье сидело так, что больше показывало, чем скрывало, тонкая ткань подчёркивала всё, даже соски, едва просвечивающиеся под светом. И мне это нравилось. Я хотела, чтобы в эту ночь на меня смотрели. Чтобы мужчины оборачивались. Чтобы, если он будет там, он тоже смотрел. Захлебывался слюной. Разрывался от желания.