«Вот так напился», - дядя Петя уже ничего не соображал.
- Это был несчастный случай, - собрав последние усилия, пролепетал старик.
- Возможно, но признайся, мы так ненавидели этого Помидорова, чуть ли не смерти ему желали, - нес бред Колян. – Что я хотел сказать…а вдруг это он…не умер…и теперь решил с нами поквитаться. Вычислил, где мы живем…
«Точно умом тронулся», - мелькнуло в голове дяди Пети, и он отрубился…
***
- Очухался? – донесся сквозь туман сознания голос Коляна.
Дядя Петя в нелепой позе распластался на столе, к его щеке прилип кусок сыра, в волосах – хлебные крошки. Прямо перед глазами почти пустая бутылка водки. В кулаке старик сжимал стакан. Петр сделал невероятное усилие и приподнялся над столом.
- О, молодец, Евгеньевич, поздравляю, ты снова в строю, - издевательски сказал Колян, по видимости, он и сам несколько часов дрых, привалившись спиной к забору.
- А который час? – дядя Петя был похож на неваляшку, его качало из стороны в сторону, но старик мужественно держался и не падал.
Колян уткнулся носом в свое запястье, на котором блестели часы.
- Семнадцать ноль ноль.
- Пора домой, - дядя Петя попытался встать, но ноги не слушались его.
- На коня! – торжественно провозгласил рыжебородый толстяк.
Допив водку, друзья еще с полчаса пообщались, и Петр засобирался домой. Первая попытка добраться к воротам закончилась неудачей: старик как подкошенный рухнул в кусты розы. Колян попытался помочь другу, но повалился рядом. Оба товарища заржали, как кони. С исцарапанными рожами, в порванной одежде, они все- таки выбрались за пределы частного дома Коляна в девятнадцать ноль ноль. Всю дорогу дядя Петя заунывно пел, а Колян пробовал подпевать своему корешу. Так с грехом пополам добрались к дому Петра.
- Позвонишь утром, продолжим гульбу. Моя только послезавтра вернется, - предложил рыжебородый.
- Хорошая идея, обязательно позвоню, - Дядя Петя выбрал в качестве опоры ствол дерева и прилег на него.
- Сам дойдешь, или помочь? – преисполненный безграничной заботой Колян направился к другу.
- Не беспокойся … я сам, - остановил товарища дядя Петя. – Немного отдохну, и пойду…
Колян, слегка пошатываясь, отправился в обратный путь, а Петр на последнем издыхании начал штурмовать лестницу в подъезде.
***
И снова лай собак. Дядя Петя встрепенулся во сне, в обнимку с пуфиком мягко завалился на пол. Вокруг темнота, только со стороны кухни через дверной проем пробивался слабый свет луны. Петр пополз на кухню. Возле стола старик совершил героическую попытку подняться на ноги. «Ничего не помню, как я вошел?» Одна нога босая, на другой подранный мокасин, на рубашке осталась две пуговицы. Дядя Петя хотел включить свет на кухне, но лай дворовых псов отвлек его. Пошатываясь, старик медленно приблизился к окну и выглянул во двор. Тусклый свет фонаря освещал часть площадки перед мусорными баками. Вроде, никого, никаких чужаков. Старик с облегчением вздохнул. «Стоп, но на кого – то же собаки лают?» - закрались в голову подозрительные мысли.
Дрожь пробежала по всему телу дяди Пети, он перевел взгляд на беседку и…увидел там сидящего на скамейке человека, вокруг которого бегали встревоженные псы. Старику показалось, что ночной незнакомец поднял руку и помахал ею. Дядя Петя икнул, в ужасе отпрянул от окна. «Да нет, это мерещится, перепил», - успокаивал себя старик. Дядя Петя несколько минут стоял, прячась за холодильником. Потом все же решился снова выглянуть в окно. В беседке никого…
Чужак стоял возле подъезда, он даже не пытался прятаться в темноте, как раньше. Собаки наседали на «гостя», но приближаться слишком близко к нему опасались. Петр судорожно сглотнул, сердце забилось в груди часто – часто. Ночной незнакомец был одет в старое длинное шерстяное пальто ( несмотря на июньское тепло), по бокам его лысого черепа развевались длинные седые космы, под крупным мясистым носом растянулась в дугу ухмылка. Вместо глаз чернели две огромные дыры. Чужак начал медленно подниматься по ступенькам, приближаясь к двери подъезда.
Дядя Петя бросился к входной двери, проверил, закрыта ли она. Тяжело дыша, старик прислонился к поверхности двери и стал прислушиваться. «А хрен тебе, страшило. Никто поздней ночью дверь в подъезде не откроет!» Прошло минут пять, тишина. Собаки перестали лаять. Почему они перестали лаять? Ночной приятель свалил? Наверное, ушел, чтобы не привлекать к себе внимание жителей дома. Дядя Петя открыл входную дверь, и осторожно вышел в тамбур. Тишина, полная тишина. Старик начал понемногу успокаиваться, мелькнула шальная мысль выпить самогончика. «Пойду хряпну, и на боковую», - решил Петр.