- Если будут останавливать, не бери их в голову, - сказал Брод. - Давай по газам и через площадь гони вон к той многоэтажке.
Карташов скинул скорость, затаив дыхание, приближался к патрулю.
- На всякий случай имей в виду - у Вадима в кобуре пистолет "глок". Надеюсь обращаться с ним умеешь, - в словах Брода звучала напряженная ирония.
- Сегодня мне это не совсем кстати, имею другие планы...
- А тебе все равно возвращаться на вокзал нельзя.
Они без проблем миновали пост, но облегчения Карташов не получил.
- Пожалуй, ты прав, мне сегодня туда соваться не следует.
- Забудь об этом и на ближайшую неделю, - сказал Брод.- Менты и фээсбэшники там будут ошиваться, еще как минимум, три-четыре дня. Тем более, нас там видели таксисты и, будь уверен, фотороботы уже готовы...Сейчас, Серго, сворачивай к тому перекрестку и сразу - направо. Этот бульвар упирается в Кольцевую дорогу, а там уже недалеко Новое Тушино.
Водитель застонал, сделал мучительное движение рукой. С трудом донес ее до груди и успокоил на лацкане пиджака.
- На, положи ему в рот валидол, - Брод протянул таблетку, однако зубы у водителя были плотно сжаты и таблетка, разломившись, упала ему на колени.
- От болевого шока валидол не спасет, - сказал Карташов.
Они выехали на четырехрядную улицу и в автомобильном угарном потоке устремились за город. Примерно, через полтора часа езды позади осталось Юрово, Курино, Путиловское шоссе. Вскоре они въехали в Рождествено. Припарковались на 2-й Муравской улице, рядом с аптекой.
- Купи, Сережа, много бинтов, йода и пачку бактерицидных пластырей. Спроси какой-нибудь антибиотик в ампулах и десяток одноразовых шприцев... И что-нибудь попить... На, возьми, деньги...
Когда Карташов выходил из машины, Брод предупредил:
- Слышь, Серго, только пожалуйста, долго не задерживайся, пацанам больно, - в голосе Брода слышалась скрытая угроза.
Зажав в руке пухлое портмоне, которое ему дал Брод, он пересек улицу и вошел в двухэтажное здание из белого кирпича...
...Особняк Брода находился в двух километрах от Рождествено, в очень укромном и зеленом Ангеловом переулке. Дом стоял в лесопарковой зоне стандартное, с точки зрения новых русских, капитальное строение из красного кирпича. На вид - тяжеловесное, с узкими окнами-бойницами и огромной аркой, под которой затихли в полдневном зное балконы.
Они въехали за высокий, тоже из красного кирпича, забор, на территорию, еще хранящую следы незаконченной стройки. Однако гараж и хозблок с примыкающей к нему баней, судя по протоптанным и наезженным следам, уже функционировали...
Машину оставили за домом, в тени старых лип, вокруг которых монотонно жужжал пчелиный рой. Пахло теплыми ароматами скошенной травы, медом и полевыми цветами. Разросшиеся вдоль задней стены гаража огромные лопухи напоминали Карташову деревню его детства, куда их летом вывозили из детдома. Но там еще много было стрекоз, а по вечерам, в речных туманах, пел оглушительный хор лягушек...
...Карташов помог выйти из машины Броду, который напоминал забойщика скота, забывшего надеть клеенчатый передник: вся его грудь была в крови, очевидно, натекшая из раны его телохранителя. А сам охранник был неподъемный: Карташов попытался его вытащить из машины, но ничего из этого не получилось. Он опустил раненого на сиденье.
- Мне одному их не осилить, - сказал он Броду, - наверное, Москва вымыла последние мои силенки.
- Но Брод уже его не слушал: сильно опадая на левую ногу, он поднялся на крыльцо и вошел в дом. Вскоре оттуда показалась мощная фигура человека лет 35-40. На нем был темно-синий спортивны костюм, смоляные, гладко зачесанные назад волосы и совершенно неулыбчивые глаза. В дверях снова показался Брод.
- Слышь, Серго, это Никола, он тебе поможет перетащить ребят в дом.
Брод подошел к машине, наклонился над охранником и вложил ему в губы зажженную сигарету.
- Курни, браток, может, немного полегчает, - сказал Брод и уступил место Николаю.
Охранника отнесли в гостиную и положили на кусок целлофана, расстеленного на ковре. С водителем было труднее - тот напоминал тряпичную куклу. Когда они сняли с него одежду, увидели бурый сгусток крови - пуля от правой ключицы прошла навылет, видимо, задела верхушку легкого и опасно сместилась к позвоночнику. Вторая пуля достала его по касательной с черепной коробкой. Жирная бело-кровавая борозда шла от уха к теменной части головы. .
Карташов вместе с хозяином дома отправился в ванную комнату мыть руки. Все блестело мрамором и никелем.
- Водила в очень тяжелом состоянии, - сказал Карташов, - все сиденье в кровищи, хоть выжимай.
- Я до сих пор не могу в это поверить. Час назад ребята еще разговаривали, шутили, травили анекдоты и на тебе...
- Это всегда приходит внезапно, - Карташов машинально взглянул на часы. - Светка моя уже в Москве...
- Извини, Серый, мне надо позвонить в одно место, - Брод вытащил из кармана мобильный телефон и начал набирать номер.
Из его разговора Карташов понял - Веня звонил врачу, но, видимо, тот был занят. Последовал еще один звонок, по номеру, который Броду дали на другом конце провода. Разговор состоялся очень лаконичный: "Срочно нужен хирург. Созвонись с Блузманом и гоните с ним сюда"...
- Идем, Серго, чего-нибудь выпьем, - и Брод повел его в гостиную.
Из множества напитков Карташов выбрал "Столичную". Закусывали печеночным паштетом со свежим огурцом.
- Я практически здесь живу, - сказал Брод. - А при таком интенсивном отстреле деловых людей никакая крепость не спасет...Сейчас даже в Бутырской тюрьме не можешь чувствовать себя в безопасности. Еще налить?
- Нет, я лучше закушу, а то кишка с кишкой начинает задушевный разговор.
- Идет, ты сейчас немного подкрепись и съезди в Рождествено...Не забыл дорогу?
- Да, по-моему, тут всего одна и есть.
- Встретишь на автобусной остановке нужных нам людей...хирурга Блузмана и моего шефа...Таллера... Такой длинноногий журавль с брежневскими бровями...щегольские усики... Потом мы с тобой посидим, покалякаем и ты расскажешь какими судьбами оказался в Москве и в том самом месте и в то самое время, когда Брода собирались замочить...