Лишь выехав на шоссе, я немного успокоился, остановил машину и, взяв в аптечке бинт, перетянул ногу. Везёт мне в последнее время на царапины. Если так пойдёт и дальше, люди Гнома рискуют остаться без работы. Спортивный костюм был разорван и весь пестрел пятнами крови. В таком виде в «Евразию» не пустят, решил я, сворачивая к дому, чтобы переодеться. Натянув брюки и свитер, я уже взялся за ручку двери, когда зазвонил телефон. Поколебавшись, я поднял трубку.
— Алло?
— Ты опять куда-то пропал, — грустно обвинила меня Наташа.
— Ничего подобного, — ответил я. — Как твоя ангина?
— Прошла. Так где ты был?
Отсчитав про себя до десяти, чтобы успокоиться и не ляпнуть какую-нибудь резкость, я наконец ответил:
— Ездили с Хохловым на природу.
— Почему без меня? — в её голосе явственно слышалась обида.
— Там была чисто мужская компания, — вздохнув, объяснил я.
— Да? А сейчас чем занимаешься? Опять куда-то собрался?
— В «Евразию», — признался я. Лгать просто не было сил.
— Вот как? Там тоже будет чисто мужской коллектив? — съехидничала Наташа.
— Нет, — помолчав, ответил я.
— Саша, милый, поехали вместе. Я соскучилась, — воспользовалась она моим молчанием.
— Ладно, — нехотя произнёс я, ругая себя за проявленную мягкотелость и с ужасом представляя себе встречу Наташки с Зоей.
— Правда? — обрадовалась она.
— На сборы пять минут.
— Хорошо, Саша, я быстро. Оглянуться не успеешь.
Я, однако, успел не только оглянуться, но и выпить кофе, неторопливо спуститься на улицу и выкурить пару сигарет, прежде чем Наташкин плащ светлым пятном мелькнул у машины. Она забралась на сиденье, и в салоне запахло духами.
Я скептически оглядел её. Вечернее платье, причёска, бриллианты в ушах… Опять вырядилась, как на парад. Хорошо хоть, на этот раз обошлось без мини.
— Скажи, что я тебе безумно нравлюсь, — потребовала Наташа, отреагировав на мой взгляд.
— Ага, сейчас, — хмыкнул я. — Только с силами соберусь.
— Вообще-то, мог бы и поцеловать, — продолжала она наставлять меня правилам хорошего тона.
Я пристально посмотрел на неё и невольно проглотил вертевшуюся на языке колкость. Наташа была на самом деле очень хороша.
Ты мне безумно нравишься, — покорно произнёс я, осторожно касаясь её губ. — Поехали?
Она кивнула и принялась поправлять макияж на лице. Потом, пользуясь моей привычкой водить машину одной рукой, завладела другой и уже не выпускала её до самой гостиницы.
Ресторан вовсю жил своей вечерней жизнью, когда мы появились там. Гремела музыка, вырываясь из динамиков, у эстрады на тесном пятачке танцевали, прижимаясь, пары, а в углу, оккупировав сразу несколько столиков, шумно веселилась компания кавказцев, сразу обратившая на Наташку самое пристальное внимание. Впрочем, немудрено. Я поторопился обрадоваться, не заметив мини. Зато в гардеробе, снимая с Наташи плащ, просто обомлел. Платье обнажало спину до самого… в общем, гораздо ниже, чем мне бы хотелось.
— Это что? — я обалдело потыкал пальцем.
— Где? — удивилась она. — А, вырез. Ну и что? Тебе разве не нравится? — и пошла вперёд, слегка покачивая бёдрами.
Я плёлся сзади, обещая себе в следующий раз досконально изучить все предметы её туалета, прежде чем появиться где-нибудь вместе. Моё желание привлекать к себе как можно меньше внимания пошло прахом.
Не успели мы расположиться за столиком, как один из носатых ценителей красоты славянских девушек уже нарисовался возле нас.
— Дэвушка, разрэши прыгласыт тэбя на танэц, да? — затянул он давно известную мне песню.
Пришлось снова вставать. Я посмотрел на притихшую в ожидании Наташкиного ответа компанию углу, и направился прямиком к ним.
— Мы пришли отдохнуть, — начал я, обращаясь к самому старшему. — Может быть, немного потанцевать. Но если кто-то хочет испортить нам вечер, лучше сразу разобраться в этом вопросе. В холле, уточнил я, пытаясь определить, кого из них придётся выключить первым. Дети гор загомонили все сразу, пока старший не поднял руку.
— Мы тоже пришли отдохнуть, дорогой. Мирно, — подчеркнул он. — Вас больше не будут беспокоить мои гости.
Я кивнул и вернулся к Наташке, замершей за столиком.
— Опять я всё испортила, да? — спросила она.
— Ты же не виновата в своей красоте, — ответил я, целуя ей руку.
— Спасибо, Саша.