Послышались сомневающиеся голоса. Дуг почувствовал, что его идея оказалась недостаточно убедительной. Именно этого он и боялся.
Предложение выглядело так глупо, что не могло произвести должного впечатления. Дуг увидел, как несколько человек встали и направились к выходу.
– Остановитесь! – властно выкрикнул Майк Трентон. Он быстро прошел по залу и встал рядом с Дугом. – Выслушайте его!
Шум стих.
– Я понимаю, это звучит идиотски, – заговорил Дуг. – Но мы ничего не потеряем от этой попытки. Сотрудник полиции сказал правду. Пуля его не берет. Я вообще сомневаюсь, что его можно убить. Но я наблюдал за ним. Помните, мы праздновали День независимости. Четвертое июля? В тот день почта не работала. На следующий день он выглядел исхудавшим и больным. На этой неделе, явившись после нескольких дней отсутствия, он стал совсем тощим. Он должен доставлять почту, чтобы жить. Именно в этом процессе он черпает свою энергию, или силу, или что там еще ему нужно.
Если мы его изолируем, если все перестанут отправлять и вскрывать приносимые им письма, ему станет нечем питаться. И он умрет.
– Может, не умрет. Может, просто уберется подальше, – произнесла какая-то женщина.
– Ну и прекрасно. По крайней мере, мы от него избавимся.
– А если он потом вернется?
– Тогда мы повторим все снова. Или придумаем что-нибудь другое.
Люди снова заговорили между собой.
– Но мы должны делать это все вместе.
Если хотя бы один человек даст ему письмо, он может выжить. – Дуг почувствовал, что охрип, и проглотил слюну. – Вот послушайте. Он нападал на мою жену и моего сына. Или собирался напасть. Но ему ничего не удалось сделать.
Он не мог к ним прикоснуться. Хотел, пытался, но в конце концов единственное, на что он оказался способен, – попытаться заставить их прочитать его письма. Они отказались. Это все, что у него есть. Это его единственная сила.
На сей раз гул голосов был более громким. В нем зазвучали нотки надежды. Люди хотели верить. Трития, оказавшаяся рядом, крепко сжала ему руку, посмотрела в глаза и улыбнулась.
– Почте – нет! – выкрикнула она и начала торжествующе скандировать:
– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!
Этот клич сначала подхватил Майк Трентон, потом к нему присоединились люди из первых рядов, потом Дуг заметил, как двое признанных школьных «крикунов» решили не упускать такой шанс и продемонстрировать свои вокальные данные.
– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!
Хор становился громче, и вскоре уже весь зал дружно скандировал:
– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!
Никогда раньше Дуг не испытывал такого чувства солидарности, такого духа единства и близости, такого уверенного оптимизма. Впервые он искренне и безусловно поверил в то, что у жителей Виллиса действительно есть шанс остановить этот кошмар. Он улыбнулся Тритии. Она улыбнулась в ответ.
Внезапно свет в спортзале начал мигать.
– Сохраняйте спокойствие! – призвал Дуг. – Никакой паники! – Но голос его потонул в криках толпы и топоте сотен ног.
Спустя мгновение свет погас окончательно.
Но этого, казалось, никто не заметил. Люди города продолжали скандировать:
– Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет! Почте – нет!
49
Дуг проснулся рано утром и выглянул в окно.
За окном была зимняя сказка. Снег, видимо, шел всю ночь. Земля, веранда, деревья и кусты – все было укрыто чистой сверкающей белизной.
Только...
Только воздух остался теплым и влажным, небо облачным, а белое покрывало, опустившееся на землю, выглядело слишком плоским.
Он открыл дверь на заднее крыльцо и огляделся.
Землю покрывал не снег.
Земля была сплошь устлана конвертами.
Дуг стоял в полном остолбенении. Конверты, лицевой стороной вниз, лежали один к одному, ровными рядами, простираясь от заднего крыльца до сарая и дальше, до полосы кустарников и деревьев. Безумие самой идеи, а кроме того, сознание, что все было сделано за одну ночь, да еще около дома, пока он спал, привели его в ужас.
Слава Богу, Триш ночевала в больнице с Билли. Не хватало еще, чтобы она это увидела.
Дуг с опаской наклонился и поднял ближайший конверт. Письмо было адресовано ему, и отправлено, судя по тексту, его матерью. Он поднял следующий. Письмо от отца. Третий – от его тетушки Лорейн.