Просто усыновление Вани отстрочило их переезд. Только и всего. Если бы существовал конкурс на «Худшую мотивацию усыновления ребёнка», Лев бы в нём победил, и он прекрасно это понимал.
Конечно, когда его уговаривали на эту авантюру, он не думал: «Надо соглашаться, чтобы подольше никуда не ехать», вовсе нет. Он же нормальный. Он думал: «Нет, это большая ответственность, мы не справляемся даже с Мики, нельзя брать второго, мы не можем решить, кто будет выгуливать по утрам собаку, а ребёнок это кое-что похуже собаки…», и первое время затея с Ваней пугала его гораздо больше, чем переезд.
Но потом они познакомились лично. Лев, конечно, заметил этот отпечаток детского дома в поведении и речи мальчика, но педзапущенность оказалась не так страшна, как он ожидал: Ваня старался не материться, умел извиняться, выполнял просьбы и выглядел обучаемо. Таким образом, Ваня выиграл у Канады со счётом 1:0.
- Не знал, что ты так тонко чувствуешь музыку, - говорил ему потом Слава.
Лев невесело хмыкал:
- Да, я тоже не знал.
Ваня оказался не первым инструментом, с помощью которого Лев манипулировал планами на переезд. Первым была собака. А может быть, всё ещё хуже, чем он сам о себе думал, и первым был Мики.
Он верил, что покупка собаки сможет помочь их сыну. А почему нет? Все любят собак. Все дети мечтают о собаках. Просьба подарить щенка на день рождения давно превратилась в клише – не существует ни одного ребёнка, который, при виде щенка, сказал бы: «Фу, я этого не хотел».
Мики стал первым.
Но речь не об этом.
Для Льва имела значение не сама собака, а её размер. Она должна была быть достаточно большой, чтобы ни одна авиакомпания мира не позволила им взять её на борт. Они бы предлагали сдать собаку в багаж (на пяти-и девятичасовые перелёты!), и тут Лев бы начал призывать к Славиной эмпатийности: «Нельзя сдавать собаку в багаж, - говорил бы он. – Животные там умирают. Ты что, не видел видео на ютубе? Так посмотри. Мучительные предсмертные стоны…».
Каким-то образом весь этот план-капкан должен был привести к тому, что Слава ответит: «Что ж, раз мы не можем сдать собаку в багаж, то мы никуда не уезжаем».
Конечно, Лев не рисовал себе дословно таких картин. Он просто подспудно надеялся, что все его действия, провоцирующие небольшие затыки в их плане, в конце концов приведут к тому, что Слава сдастся. Ну, хотя бы из иррациональных, суеверных побуждений: «Может, нам и правда не стоит никуда ехать, раз у нас такие проблемы на каждом шагу?».
Проблема оказалась в том, что Слава проблем не видел. Сначала он отказался покупать большую собаку, не понимая, зачем им в квартире бульдог, бультерьер или сен-бернар («Мы собираемся лечить нашего сына от тревожности или повышать её?»). Пришлось остановиться на компромиссном варианте – джеке-расселе, и теперь Лев не был уверен, что им откажут в перевозке на борту.
А когда всё-таки отказали (вес Сэм на один килограмм превысил допустимый), Слава пожал плечами и сказал: «Ладно, пока оставим её у мамы». Просто супер.
Но, честное слово, собака была нужна для Мики! Он верил, что она ему поможет. И он верил, что не бывает плохих мотиваций, чтобы забрать ребёнка из детского дома – кроме совсем уж бесчеловечных. Но он же не такой, он не сдаёт Ваню на органы и не издевается над ним, он по-честному забрал его в семью и по-честному делает всё для его жизнеобеспечения. Разве так уж он плох, когда заодно использует эти действия в своих целях? Да ничуть он не плох, тем более, это всё равно не работает.
За неделю до вылета, когда Лев осознал, что сделал всё, что можно и нельзя, а они всё равно очутились в этом дне – дне, когда у них на руках билеты на самолёт, арендованная квартира и назначенная дата свадьбы – он спросил сам себя: «Почему я просто не могу сказать ему нет?»
«Потому что тогда он уйдет», - ответил ему внутренний голос.
«А почему я не могу позволить, чтобы он ушел?»
«Потому что ты любишь его больше жизни. Больше этой жизни, которую смял и выкинул ради него»
«А почему он может позволить себе уйти?»
«Потому что он тебя не любит»
Такая простая, такая очевидная истина. Он, Лев, как дурак, что-то пытался наладить этим домом у моря, надеясь, что, если они не погрязнут в рутине, не начнут ругаться из-за быта и детей, это спасёт их отношения, поможет сохранить им чувства, но у одного из них даже нечего было сохранять. Это не то, что случилось вчера: он всегда был таким. Он всегда так просто отказывался от Льва – «если не хочешь, можешь уйти» – и всё.