- Ну ничего себе!
Он ничего не понял. Ваня наматывал край футболки на указательный палец и захлебывался от слов:
- Мне больше всего нравится Нижний мир, потому что там кучу всего можно достать, типа кварца для крафта, или огненные стержни, чтобы варить зелья, и с ними ещё, тем более, можно попасть в космос, ну типа космос, он называется Край, и ещё там есть незерит, чтобы делать инструменты и броню, и вообще куча всего!
Аллилуйя. Стаканчик с кофе наполнился до краев. Слава, прихватив его, направился к мягким диванам, а Ваня засеменил следом, тараторя без остановки:
- Там есть два вида лесов, в одном спаунятся хоглины и пиглины, а в другом живут жители Края, и там ещё можно найти базальтовые дельты, они из базальта и чернокамня, это типа выдуманный камень, как типа булыжник…
«Лучше бы ты так в школе учился», - думал Слава, время от времени кивая и поддакивая.
В лаунж-зоне, такой же измотанный, как сам Слава, откинувшись на кожаную спинку и прикрыв глаза, сидел Лев. Чтобы сгладить ожидания трёхчасовой пересадки, они заплатили за VIP-зал и теперь, заняв сразу два мягких дивана (на одном из них ещё несколько минут назад возлежал Мики), ждали начала регистрации на рейс Сеул-Ванкувер.
Слава сел рядом с будущим мужем, приобнял его свободной рукой – голова Льва тут же переместилась со спинки на Славино плечо. Отпив кофе, Слава, оглядевшись по сторонам, спросил:
- Где Мики?
- Ушёл куда-то, - нехотя ответил Лев.
- Ты не спросил куда?
Тот повёл плечом, как бы отмахиваясь:
- А куда он денется? У меня его паспорт. Он у нас в рабстве.
Слава посмеялся, а Ваня, на секунду присев на краешек, бросил ревностный взгляд на родителей, снова вскочил и подлетел к ним: залез под Славину руку (ту, что сжимала стаканчик с кофе) и сообщил:
- Я тоже хочу обнимашки!
Слава, едва не облив Ваню, с раздражением проговорил:
- Ваня, осторожней! У меня горячий кофе!
Мальчик, мигнув, выбрался из-под его руки и снова отсел на краешек. Он растерянно заморгал, а грудная клетка под футболкой с изображением кубических героев Майнкрафта заходила туда-сюда. Слава, ощутив болезненный укол вины, отставил стаканчик на журнальный столик и, протянув руку к Ване, примирительно сказал: - Давай обнимемся.
Тот мотнул головой: мол, не надо уже. Слава вздохнул:
- Я просто испугался, что обожгу тебя.
Ваня, засопев, буркнул, вставая с дивана:
- Поищу Мики…
Слава с тяжелым чувством на сердце посмотрел в след поникшей спине. Ну вот: опять на всех любви не хватило.
Ваня его беспокоил. В их семье ни один из детей не оправдал ожиданий: они думали, что Мики будет проще, а Ваня – сложнее, но всё сложилось с точностью да наоборот. За год жизни в семье детдомовский Ваня перестал материться в присутствии взрослых, стал ручным любителем обнимашек и оформился в забавного ребёнка с безобидными причудами. Чего нельзя сказать о домашнем мальчике Мики, который, взрослея, всё больше поражал размахом своих проблем: казалось, в его голове проводится ежегодное состязание тараканов в спринтерской гонке. Неконтролируемая агрессия, суицидальные мысли, депрессия… Что дальше?
- От него кто-нибудь залетит, - с тревогой говорил он Льву, когда их четырнадцатилетний сын пришёл домой с засосами на шее. – От него точно кто-нибудь залетит. Это логичное продолжение всего, что мы уже пережили.
Через пару месяцев тревога несколько развеялась, когда Лев поведал, как невовремя вернулся домой и увидел Ярика, поспешно слезающего с Микиных коленок. Слава, испытав облегчение (неужели никто не залетит?), всё равно шутливо поморщился:
- Не рассказывай мне таких ужасов про малыша Мики.
В его голове он всё ещё был пятилетним карапузом, и Славе не хотелось представлять, как к этому карапузу кто-то забирается на коленки.
В отличие от Льва, который незамедлительно начал задаваться вопросами, почему Мики гей и кто в этом виноват, Слава о таком не думал вообще. Он думал: «Слава богу, что Мики гей, это избавит нас от многих проблем». Периодически, вспоминая его детскую любовь к Лене, он тревожился: «А вдруг бисексуал?», но тут же выруливал эти мысли в рациональное русло: главное, что сейчас он с Яриком, никто из них не залетит и Слава не станет дедушкой в тридцать лет.
Так или иначе, Ваня жил в тени Микиных проблем, о которых Слава и Лев были вынуждены думать постоянно. Слава прочитал с десяток книг по воспитанию, он знал, что трудные дети больше всего нуждаются в любви, и так сильно старался любить Мики, что, когда младший сын попадался под руку (а в руке, тем временем, был горячий кофе), Славу невольно раздражала Ванина прилипчивость.