Во-вторых, Артур рассказал бы всё. Пугая этим Славу, Лев имел в виду: он бы рассказал про тебя, про меня, про нашу семью, про то, как мы растили его десять лет, как мы заключили брак, что всё случилось на свадьбе, что… В общем, пугал последствиями для детей, которые даже не смогут съездить в гости к бабуле, потому что окажутся изъяты органами опеки ещё в аэропорту.
Но, кроме этого, Артур знал не только об этом. Он знал о случившемся в Америке во всех подробностях: где, когда, с кем, как… При желании, этого чертового Якова можно даже найти и попросить подтверждений. Конечно, Льву ничего не грозит за давностью срока, но в совокупности с другими событиями, как это будет выглядеть? Дело о совращении мальчика из гей-семьи прогремит на всю страну, окажется во всех новостях, будет обсуждаться в «Пусть говорят», а один из папочек, замешанный в гей-изнасиловании, будет смотреться как вишенка на торте.
И, конечно, так не должно быть. Конечно, он бы хотел справедливости, если бы знал, что её можно добиться. Но реальность такова, что в их ситуации любое «щекотливое» дело, заведенное в России, будет превращать уголовный процесс в реалити-шоу.
Всё это он сказал Славе, когда они, покинув-таки участок, остановились в сквере. Промолчал только о своих опасениях, связанных с той давнишней историей в Америке. И пока они переругивались, выясняя, кто больше виноват и кого надо было звать на свадьбу, а кого нет, Мики начал плакать и кричать.
Он кричал, как они его уже задолбали, и какие из них получились дерьмовые родители, переваливающие с больной головы на здоровую, и Лев, слушая, поймал себя на мысли, что даже не злится, потому что всё это звучало как правда. И потому, что, на самом деле, он считал отвратным, что сорокалетний мужик поцеловал его сына – неважно, добровольно или нет. Это – отвратно.
Когда Мики, накричавшись, пошёл прочь, они решили его не останавливать. Они вернулись на парковку перед полицейским участком, сели в машину и на достаточном удалении от Мики поехали за ним на черепашьей скорости. Слава сказал, что так будет правильней, чем пихать его в машину силой, и правильней, чем позволить идти одному. Лев согласился.
Той ночью он не смог заснуть. Нашёл в переписке с Артуром данные об обратном рейсе и прикинул: если вылет в шесть, в четыре он должен покинуть отель. Лев выехал из дома в три.
Ждать в машине пришлось недолго – от силы пятнадцать минут. Всё это время Лев пытался сообразить, что делать с такси, которое, вне всяких сомнений, Артур вызовет – а это лишний свидетель. Да и отель находится под камерами, тут же засекут… Лев разочарованно вздохнул: неужели придётся ограничиться разговором?
Как только Артур прошёл через раздвижные двери, Лев вышел из автомобиля и направился к нему. Артур застыл, то ли удивленный, то ли испуганный. Лев усмехнулся: на его месте он бы испугался.
- Угадай, почему я пришёл, - добродушно начал Лев.
- Из-за Мики, - произнёс Артур.
- Угадал, - и Льву тут же захотелось ему двинуть, но он считал у входа сразу три камеры, глядящие на них с трёх разных сторон.
Артур принялся оправдываться:
- Слушай, он сам за мной пошёл, сказал, что ему шестнадцать, говорил, что хочет попробовать…
Лев, поморщившись, перебил его:
- Не знаю, что у вас там произошло, - на этих словах лицо Артура почему-то расслабилось, - но ты не имел права к нему приближаться, неважно, сколько ему лет, и неважно, хотел ли он этого сам, потому что он – подросток, а ты – мужик в три раза его старше. И вообще… Друзья так не поступают!
Последнее прозвучало совсем не устрашающие, но Лев выдохся: в драках он был сильнее, чем в разговорах.
- Ладно, я понял, - сказал Артур. – Извини.
- Извинить? – опешил Лев. – Он говорит, что ты его совратил. Почему он так говорит?
- Я не знаю, Лев, он пришёл ко мне сам, он этого хотел.
- Но он говорит, что не хотел!
- Блин, ну ты же знаешь эти ситуации, чуть-чуть друг друга не поняли и сразу – «насилие», - усмехнувшись, он добавил: - Тебе ли не знать.
Артур намекал на ситуацию с Яковом, но Лев думал не о ней, а о произошедшим накануне между ним и Славой. Слава, наверное, тоже считает, что это было «насилием», но это ведь не так…
- Ну да, - кивнул Лев, соглашаясь с Артуром.
- Ну вот, - подвел итог тот.
- Но к сыну моему всё равно не лезь.
- Я понял, понял.
Так они и разошлись: Артур благополучно сел в такси и добрался до аэропорта, а Лев – до дома. Уже заходя в квартиру, он вспомнил, что не спросил о траве – кто дал её Мики? И зачем?
Вряд ли Артур. Он не выглядел обкуренным. Наверняка это как-то связано со школьными компаниями — в Канаде подростки курят траву, будто сигареты.