- В общем, я просто хочу сказать, что в твоём возрасте пора учитывать семейную ситуацию и отодвигать собственные капризы на второй план.
Ваня, хмыкнув, проговорил:
- А я жил в детдоме.
Лев спросил со вздохом:
- И что?
- Вот именно: и что?
Они посмотрели друг на друга. Лев первым отвёл взгляд: ему нужно было следить за дорогой.
- Сейчас ты в семье, - сказал он. – Как по мне, не в самой ужасной. Пора уже покрыться налётом цивилизации.
- Как скажешь, - буркнул Ваня.
Весь оставшийся путь до дома Льва не покидало ощущение дежавю: как будто с Мики поговорил. Ох уж это вредоносное влияние старшего брата…
Лев хотел поделиться со Славой педагогическими соображениями относительно поведения Вани и его копирования Микиных реплик, но обо всём забыл, когда супруг встретил его на пороге квартиры с девичьим макияжем на лице. Ну, правда девичьим, даже близко не было никакого рокерского налёта (который Лев, пусть и со скрипом, но смог бы принять). А тут: розовые тени, блестяшки вокруг глаз, гель на губах.
- Это чё? – сходу спросил он, разглядывая принцессий раскрас.
- Макияж, - ответил Слава.
Лев оглядел весь его прикид: светло-розовая футболка с принтом, будто из коллекции детской одежды для девочек, рваные джинсы – самый привычный атрибут гардероба, белый лак с наклейки на ногтях (Лев пригляделся: кажется, там цветочки).
- И куда ты в таком виде собрался? – уточнил он.
- Я в таком виде собрался жить, - ровно ответил Слава. – Но прямо сейчас собираюсь в коммьюнити-центр.
- Во что?
- Коммьюнити-центр для квир-людей.
- Зачем?
- С людьми общаться.
«Это значит с геями, - догадался Лев. – И с бисексуалами. И с трансами какими-нибудь. Нет, так нельзя…»
- Я хочу пойти с тобой.
Ему показалось, что Славе не понравилась эта идея – ну, будто бы у него были какие-то планы, а Лев этим заявлением их разрушил. Ясное дело: хотел общаться с другими мужиками, а теперь ничего не выйдет…
- Пойдём, - вздохнул Слава. – Только никому там ничего не говори… Обидного.
Лев сначала не понял, с чего он должен начать говорить людям «обидное». Но когда дошли до центра – понял. Видимо, под «обидным» Слава подразумевал правду: не говорить женщинам, что они женщины, а мужчинам, что они мужчины.
Он понимал ситуации, когда человек хотя бы старается, вот как Тома – он и подстрижен, и одевается соответствующе. Но Рэй – это же просто темнокожая женщина с длинными волосами-кудряшками и грудью третьего размера, какого чёрта она – это он? Слава бубнил под ухом, чтобы Лев держал себя в руках и не провоцировал ничью гендерную дисфорию, на что тот ответил: - Если третий размер груди не провоцирует ей гендерную дисфорию, неужели у моих слов получится лучше?
- Размер груди не выбирают, - сдержанно ответил Слава.
- Она даже не пытается ничего с этим сделать, не пытается облегчить окружающим её восприятие.
- А должен?
- Должна, - упорно говорил Лев.
А потом к ним подошёл единственный человек в этом цирке, который не выглядел, как клоун: на нём не было ни макияжа, ни блесток на одежде, а местоимения полностью соответствовали его внешнему виду. Это был мужчина среднего роста – чуть выше Славы, чуть ниже Льва, но на адекватном подборе одежды его достоинства заканчивались. Лев мысленно окрестил его бледной трепонемой: выбеленный, как мертвец, и глаза мертвецки светлые.
По тому, как тот поздоровался со Славой (на русском!), Лев догадался, что они знакомы.
- Это Лев, мой муж, - представил их Слава. – А это Макс… - он будто хотел сказать что-то ещё, но добавил только: - Просто Макс.
- Привет, Лев, - с непонятным вздохом сказал Макс. – Наслышан о тебе.
Лев, глянув на Славу с прищуром, ответил:
- А я о тебе нет.
- Слава просто рассказывал, что у него есть муж, - поспешно пояснил Макс.
Льву не понравилось, что Слава когда-то там с чего-то вдруг общался с этим Максом и даже рассказывал об их семье, но Лев всё равно ощутил ту странную, родственную близость с Максом. «Близость по признаку нормальности» - назвал он её в своей голове. Ему даже захотелось спросить: «Слушай, а чё ты тут забыл? Ты вроде ничего».
Он почти так и сделал, когда Слава отошел к кулеру с водой:
- А зачем ты сюда приходишь?
Макс, кажется, удивился.
- Мне здесь нравится.
- Но тут все какие-то… - Лев замялся. – Крашенные.
- Не все, - покачал головой Макс. – Вон, Крис, например, не крашенный.
Он кивнул Льву за спину и, обернувшись, тот вправду увидел обыкновенного с виду мужчину. Но только с виду. Крис общался в компании двух девушек и, стоило ему открыть рот или начать жестикулировать, как из него вырывался самый настоящий ультрагей – жеманный, громкий, эпатажный.