- Смой с себя, пожалуйста, эту гадость.
- Гадость? – переспросил Слава, надеясь, что ослышался.
- Да, - Лев подошёл к зеркалу, потёр пальцами щеку. – На мне теперь что-то блестящее…
Славе сдавило легкие от обиды – так сильно, что стало трудно дышать. Он вспомнил, как десятки незнакомцев в Qmunity говорили, какой он красивый, какой потрясающий, как идут ему чёрная подводка и лиловые тени… Какие-то посторонние люди, многих из которых он больше никогда не встречал, нашли для него больше подходящих слов, чем муж, с которым он прожил вместе четырнадцать лет.
- Знаешь, многие говорят, что я красивый, - сообщил Слава. Не для того, чтобы вызвать ревность, а для того, чтобы спросить: «А почему ты не среди них?».
Но Лев, конечно, свернул не в ту сторону.
- Кто тебе это говорит? – холодно спросил он.
Слава внутренне сжался – как это часто бывало, когда он слышал подобную сталь в голосе Льва – и он впервые задумался над странностью своих реакций: почему его кидает в такую дрожь перед ним? Разве это нормально?
Он машинально принялся оправдываться:
- Да просто… всякие люди. В центре. Большинство из них были женщинами. Я же не об этом…
- А о чём? – металл в голосе не пропадал.
- О том, что ты этого не говоришь, - негромко ответил Слава.
Лев, немного смягчившись, возразил:
- Я всегда говорю, что ты красивый. Просто… без этого всего.
- Но «это всё» мне нравится.
- Ты хочешь, чтобы я тебе врал и говорил не то, что думаю?
Слава, забывшись, устало провел ладонью по щеке, размазывая блёстки. Конечно, он этого не хотел – не хотел, чтобы Лев ему врал и изображал восторг, которого на самом деле не испытывает. Но в то же время Слава не понимал, как можно не испытывать восторг от человека, если ты его любишь. Он не представлял, что Лев должен сделать с собой – что на себя надеть, как накрасить лицо – чтобы Слава, увидев его, сказал: «Это чё?», а не: «Это очень красиво». Он сотни раз пытался вообразить себе, какой степени нелепости должна быть метаморфоза Льва со своим внешним видом, чтобы Слава скривился и попросил отмотать всё обратно. Он перебирал миллионы вариантов: платья, косметику, женское нижнее белье, латексные костюмы, борода, борода в сочетании с платьем, косметикой и женским нижним бельем, смена пола, в конце концов – ничего из этого не казалось Славе категорически непринимаемым, когда речь шла о Льве. Тем обиднее ему было за свой макияж, который можно смыть в любой момент, за свои волосы на ногах, которые всё равно потом отрастут – за всё, что казалось таким мелочным, таким несущественным на фоне настоящей любви, которая – как там говорится? – долготерпит, милосердствует и не мыслит зла.
Которая никогда не перестаёт.
Слава прошёл в спальню, отодвинул дверцу шкафа-купе, открывая отсек с вывешенными в ряд десятками однотонных, абсолютно одинаковых, белых рубашек, и, показав на них, спросил у Льва:
- Хочешь знать, что я думаю по этому поводу?
- Что? – бесцветно поинтересовался Лев, скрестив руки на груди.
- Что это – психопатично.
- Вау.
- Да, – Слава уже разошелся. – Это, – он показал на свои кисти и палетку теней, – нормально. А это, – он снова показал на рубашки, – психопатично. Ты всё время их сортируешь, гладишь, развешиваешь, отличаешь одну от другой, хотя они абсолютно одинаковые, это же жутко!
- Спасибо за диагноз.
- Я не ставлю тебе диагноз, просто… Может, стоит ещё раз задуматься о помощи?
Ещё раз – ещё раз после того, как они уже десятки раз задумывались об этом в Новосибирске. Это были экстремальные разговоры – теперь Славу удивляло, как он не получил по лицу раньше, в один из таких.
«Ты считаешь меня психом?» - спрашивал Лев.
«Я говорю о психологе, а не психиатре»
«Какая разница? В любом случае, ты считаешь, что со мной что-то не так»
Конечно, с тобой что-то не так! Именно это мечтал ответить ему Слава.
С тобой что-то не так: ты срываешься по любому поводу, бьёшь ребёнка, не принимаешь себя, не принимаешь других, оправдываешь насилие, культивируешь в себе токсичную маскулинность, а самое подозрительное – сортируешь чёртовы белые рубашки. С тобой что-то не так и это не полный список.
Но вместо этого он мягко говорил ему:
«Нет, конечно нет, ты в порядке, просто то, что ты пережил в детстве, могло оставить свой отпечаток, который влияет на тебя, и на наши отношения, и даже на нашего сына, и было бы просто здорово, если бы ты с этим разобрался…»