Может, уехать, пока не поздно? — приходит здравая мысль. Чую, добром все это не кончится. Она мне уже мозг взорвала. Страшно представить, что дальше будет. Но в итоге любопытство и азарт берут верх над здравым смыслом. Да и отступать я не привык, тем более добыча сама в руки идет.
Опустив стекло, я сигналю заждавшейся девчонке в образе сексуальной фантазии дальнобойщика. Отыскав меня взглядом, Олеся расплывается в широченной белозубой улыбке, приветственно машет и легкой, несмотря на внешне тяжелую обувь, легкой походкой направляется в мою сторону. Два парня азиатской внешности свистят ей вслед, бабулька с лысой собачкой под мышкой осуждающе качает головой, и только один остановившийся посреди тротуара мужик обращает внимание на меня и, подняв руку, показывает «класс», оттопырив вверх большой палец. Кивнув мужику, я переключаюсь на покачивающуюся при ходьбе надпись на груди Веснушки, мысленно гадая, как она додумалась не только купить эту похабщину, но еще и надеть, и выйти в люди.
— Мои глаза выше, Саш, — остановившись перед машиной, смеющимся голосом напоминает Олеся. Мда, глаза и правда выше, но эта провокационная надпись и то, что под ней, нехило меня завели, а еще ноги у нее бесконечные и талия такая, что ладонями можно обхватить. Руки чешутся проверить последнее предположение и заодно забраться под широкий, но короткий топ. Там размер второй, не меньше. Самое то. В яблочко, как говорится. За сто баксов можно подержать? Да без проблем. Я парень не жадный.
— Ягуар, еще и желтый. Для съёма девчонок — беспроигрышный вариант, — Олеся продолжает меня безжалостно троллить, а я достаю из бардачка зеленую сотенную купюру и с нахальной улыбкой протягиваю в окно.
— Сто баксов за «подержать», — ухмыляюсь, откровенно уставившись на высокую грудь Олеси. Она не теряется, с деловым видом берет сотню и, проверив на свету водные знаки, по-хозяйски убирает в карман короткой юбки. — Спасибо за взнос на приют для бездомных животных, — Веснушка хлопает по карману. — Шестой за сегодня, — добавляет хвастливым тоном.
— Шутишь? — я вопросительно вскидываю бровь.
— Нет, я сама серьезность, — Леся смеется, отрицательно качая головой, и, отогнув краешек кармана, демонстрирует сложенные купюры. Моя сотня там точно не единственная. Я раздражённо хмурюсь, начиная догадываться, что меня развели, как последнего лоха. — Не переживай, Саш. «Подержать» сейчас устрою. Не при всех же, — заговорщически подмигивает Олеся и, резво обогнув Ягуар, забирается на соседнее сиденье. — Ну, вот теперь мы одни, — она снова одаривает обезоруживающей улыбкой.
— Одни, ¬— киваю я, выжидающе глядя в мшисто-зеленые глаза, чуть ли не потирая руки в предвкушении.
Мой взгляд предательски сползает на ее губы. Они обычные, не идеальной кукольной формы, но с красной помадой оказывают на меня какое-то парадоксальное воздействие. Терпеть не могу целовать накрашенные губы, но Олеськины, несмотря на обильность покрытия, не отталкивают, а напротив, вызывают грязные и пошлые фантазии на ее счет. Отрицать бессмысленно — Веснушка меня возбуждает, не до потери пульса, срыва башки и звона в яйцах, но до вполне ощутимого дискомфорта в джинсах.
— Глаза закрой, — требует девушка-загадка.
— Так нечестно, — возмущаюсь я.
— Почему нечестно? Про «посмотреть» речи нет, — пожимает плечами Олеся. Так и есть, даже придраться не к чему. — Закрой глаза и протяни мне ладони, — повторяет она с дополнением. — Или я верну тебе сотню.
Делать нечего. Приходится играть по ее правилам. С тяжелым вздохом я жмурю веки, ощущая себя полным кретином, и вытягиваю вперед обе растопыренные пятерни, готовые ухватится за уверенные «двойки» под топом Олеси. Ну хоть так, как крот, наощупь, а детали можно и дофантазировать.
— Какой послушный доктор, — посмеивается Олеся.
Понятия не имею, что на уме у этой сумасшедшей, но минуту, как минимум, она ничего не делает и не двигается. Я слышу ее ровное дыхание, дышу цитрусовым ароматом, мгновенно пропитавшим салон моего автомобиля, и жду сам не зная чего. Внезапно раздается какое-то шуршание, и по ошибке я воспринимаю звук за шелест одежды, но уже через считанные секунды горько разочаровываюсь.
— А вот и награда для героя, — взяв меня за запястья, Олеся уверенно разворачивает мои ладони так, чтобы в них могло что-то поместиться, и это что-то вовсе не упругая голая двойка…, а две апельсиновые карамельки в бумажных фантиках.
— Это какой-то прикол? — праведно гневаюсь на веселящуюся шарлатанку.
— Неа. Все честно, без подставы, — утверждает Олеся, наблюдая, как я раздражённо бросаю карамель в бардачок. — Зря, конфеты вкусные. Кстати, присмотрись внимательнее. Видишь рядом со знаком бакса две конфетки? — Бессовестная манипуляторша растягивает ткань на топе, проводя пальцами по танцующим буквам. В горле резко пересыхает, горячая пульсация в паху усиливается, принимая болезненный оттенок. Конфетки есть, Олеся не соврала, но смотрю я на выступающие через ткань вершинки сосков, умирая от желания попробовать именно их, а не дурацкие карамельки.