Обеих.
Ладно, черт с ними, путь живут.
Я не настолько кровожадный, да и устраивать разборки с пьяными бабами так себе удовольствие. Мысленно отматерив двух юных алкоголичек, выхожу из спальни, плотно прикрыв за собой дверь.
Похоже, меня ждёт ещё одна ночь на диване.
Последняя.
Первый опыт серьезных отношений потерпел грандиозное фиаско, но это целиком и полностью не моя заслуга. Завтра Веснушка вылетит отсюда, как пробка из бутылки шампанского. Мне абсолютно плевать куда и к кому она пойдёт, и я совершенно не хочу слышать никаких оправданий.
Не сомневаюсь, богатое воображение Олеси способно сочинить десяток абсурдных объяснений тому, что я увидел и услышал сегодня на даче Матвеевых. Что бы она ни сочинила — это не изменит сделанных выводов и не переиграет принятое решение. Роль каблука, терпилы и оленя —
однозначно не моя. Холостяком и бабником быть гораздо приятнее. Пусть теперь француз нервы себе мотает, а мой лимит терпения лопнул. Мне этот цирк шапито на хрен не нужен.
Окинув творящийся в гостиной бардак, подавляю в себе желание зарядить полупустой бутылкой в стену и, стиснув зубы, начинаю разгребать себе место для сна, загаженное двумя пьяными идиотками. Собрав посуду, швыряю ее в раковину, в очередной раз пожалев, что снял квартиру без посудомоечной машины. В Питере обязательно учту это упущение. Там моего наставника Маковецкого рядом не будет, и все бремя ответственности принятия решений ляжет исключительно на мои плечи. В первое время придется непросто как морально, так и физически. Домой буду приползать только для того, чтобы выспаться и отдохнуть перед следующей сменой. Где были мои мозги, когда я предлагал Олесе поехать со мной? Она бы стопроцентно довела меня до нервного истощения или сердечного приступа.
— Привет, — заспанный сиплый голос за спиной принадлежит не Веснушке. Я не удосуживаюсь ответить или хотя бы кивнуть. — Мы тут немного посидели с Олесей… Случайно в кафе пересеклись, как с тобой в прошлый раз. Честное слово, я ее к себе звала, но она уперлась. Не свернуть, — виновато оправдывается Майя. — Мне жутко неудобно. Давай я помою и приберусь? — выдрыхнувшаяся на моей кровати незваная гостья встает у меня за спиной.
Судя по чавкающим звукам, жует жвачку, чтобы не дышать на меня перегаром. Не имею ничего против девушек, позволяющих себе пару-тройку бокалов коктейля или шампанского. Но эти две охреневшие курицы налакались до отрубона и засрали мне всю квартиру.
— Могу кофе сварить. Будешь? — все таким же голосом кающейся грешницы пытается реабилитироваться Майя.
— Сначала с посудой разберись, стол и полы протри, а потом кофе сделаешь, — сухо распоряжаюсь я, не глядя на провинившуюся, и уступаю ей свое место у раковины.
— Все сделаю в лучшем виде, — послушно отзывается гостья.
Веснушка бы хрен так безропотно взялась исправлять свои косяки. Она, вообще, никогда не бывает виновата. Ни в чем. Святая блаженная непогрешимая благодетельница Олеся.
— Попробуй только не сделать, — угрожающе рявкаю я.
Так и не удостоив запуганную девушку взглядом, огибаю барную стойку и, накинув пуховик, выхожу на балкон.
Пачка сигарет в кармане уже на готове, а стремление бросить курить забилось под плинтус вместе с пылью. Как ни крути, но пословица, что все беды от баб — не врет, в отличие от них самих. Вот где и зарыт главный корень всех зол. Они же никогда не лгут, а всего лишь чуть-чуть не договаривают или память девичья подводит. Не со зла, само собой. Взять Олесю — ну забыла про жениха-лягушатника рассказать. Так не нарочно же? Наверняка меня побоялась обидеть. Я так сразу и подумал. Добрая душа. Что с нее взять?
— Да, Марин, — отвечаю на очередной поздний звонок от подруги. На ум сразу приходят претензии Олега. Не беспочвенные, надо признать. Марина — девчонка неплохая, но с искренностью у нее тоже беда. Я, само собой, делаю вид, что не замечаю активного внимания с ее стороны, периодически пресекая чрезмерные попытки углубить общение.
— Привет. Не отвлекаю? — на выдохе шепчет в трубку. Тоже курит и наверняка на балконе. Втихаря от любимого мужа. Ну не сука ли?
— Как сказать? Без пяти одиннадцать. Нормальные люди в это время спят с мужьями в обнимку, — бросаю камень в ее огород.
— В том-то и дело, что мой муж объелся груш, — нервно парирует она. — Я думала, что он с тобой.
— С чего ты взяла? Мы даже не созванивались сегодня, — потерев переносицу, тушу окурок в пепельнице и опираюсь локтями на ограждение. Марина расстроенно сопит в трубку. — Поссорились?