— Радует, что в чём-то ты не идеален. Танцевать приходилось в жизни не часто? — жёстко сражаюсь я с его притягательностью.
— Всего пару раз. Я не любитель. Для меня это должен быть какой-то особенный момент. Первый раз я танцевал со своей матерью, она, собственно, меня и научила, мне тогда было около шестнадцати. Затем …была одна девушка, сестра моего друга. И вот теперь ты, — конечно мой выпад отбит, и я повержена. В пух и прах.
— Не верю! Это такой приём в стиле генерала? — останавливаюсь и убираю руки с его плеч. Но он всё ещё продолжает удерживать меня за талию.
— Нет, Дженни, это правда, — усмехается Тай, медленно поворачивая голову к окну, где на горизонте светлеет серая полоса. — Утро.
— Такое ощущение, что ты сейчас окаменеешь, превратишься в злого горбуна или вернёшься на цепь. Будто пробьют часы рока, и иллюзия рассеется, — вопреки всему вздыхаю я с сожалением.
— Что-то вроде того. …Ты принята на работу, Дженни. Сегодня у тебя выходной, я дам необходимые распоряжения. Спасибо за подаренную ночь, надеюсь, она была не последней, — Тайвин целует мне руку, ошарашивая меня этой вспышкой галантности ещё больше. — Готова играть дальше по моим правилам?
— Если сменишь свой парфюм. Слишком резкий. Никакого удовольствия вдыхать твой запах, — дерзко бросаю в ответ, с вызовом вскинув голову. Но его это не задело — глядя на меня, закусив губу, он улыбается.
— Я учту твои пожелания. Хорошего дня, Дженифер!
— И тебе удачи! — выдыхаю ему в спину. Никаких страстных прощаний только брошенный многозначительный взгляд. Сумасшедший день, безумная ночь и даже не верится, что мне дали сутки на передышку и я смогу выспаться, прийти в себя и ещё раз хорошенько подумать. Но сейчас спать! Включаю свой телефон, чтобы установить будильник, и в двух шагах от моего любимого диванчика, на котором я уже размечталась свернуться клубочком, телефон звонит у меня в руках. Тот же неизвестный номер. Хм. Второй раз? Секундное колебание и я всё-таки беру трубку.
— Дженни, слава богу, что ты ответила! Я звонила тебе раз двадцать, всю ночь, но ты была недоступна!
— Мия? — в ответ она начинает громко давиться рыданиями. — Что случилось? Мия, сейчас у меня нет желания слушать чьи-то всхлипывания.
— Меня …выдали замуж! Отец всё …узнал … тот дурацкий пост о продаже девственности. Он …наказал меня, Дженни!
— Охренеть. Лучше бы высек. Твой папаша прогнал меня от ворот вашего дома, потому что это якобы я заставила тебя так по-идиотски пошутить, чем опорочила имя вашей семьи. Ты спихнула всю вину на меня, Мия?
— Что? Он тебе так сказал? Сволочь! Ненавижу его! — и снова начинает рыдать. — Как ты могла такое обо мне подумать, Дженни? Я что тварь последняя? Я не он! Нет у него никакой чести и семьи тоже у него нет! Папочка пришёл в такую ярость, но … лучше бы он меня выгнал чем это. Он заставил какого-то своего должника взять меня в жёны. Мне подсунули документы, ткнули пальцем, где я должна подписаться. После чего отобрали телефон, ноутбук и перевезли в дом моего мужа. Меня здесь держат под замком, и я …я даже не знаю, как его зовут! Докатилась до того, что спёрла телефон его домработницы…
— У меня …просто нет слов. Это же дикость! Как это ты не знаешь его имени? Он тебя обидел?
— Нет, он со мной не разговаривает. Даже пальцем не прикоснулся. Прислуге тоже запрещено со мной разговаривать. А сама я имею право общаться со своим мужем только в письменной форме. Я этого не вынесу, я тут с ума сойду или наложу на себя руки!
— Погоди, не может быть, чтобы не было выхода. Нужно что-то придумать. Сдаваться нельзя! Трэш какой-то, честное слово. Хочешь я пойду в полицию?
— Дженни, не будь наивной. В этом городе мне никто не поможет. Все знают моего отца и боятся его. И полиция в первую очередь. Я пропала, у меня нет шансов, — завывает Мия и её жуткое состояние передалось и мне.
— Не смей опускать руки, Мия. Найди способ сблизиться с этим своим мужем. Добейся разрешения, чтобы тебе вернули телефон, а затем и всё остальное. Тебе нужно вырваться и бежать из этого города, ища помощи за его пределами.