Теперь назад попятилась уже я. …Это так горько, так жутко, наблюдать, как с человека, которого ты знала столько лет, с кем делила и горе, и радость, с кем вместе шутила и плакала, вдруг сползает маска, обнажая истинное лицо. Как моментально посыпаются пеплом все прожитые годы, праздники, секреты на двоих, клятвы дружбы, мечтания. Когда ты понимаешь, что долгие годы тебя обманывали, играли, словно ты живая игрушка, что дружбы никогда и не было, а те дурачества были лишь забавой избалованной девчонки. Сразу всплыло такое сожаление, о всех тех случаях, когда я неслась к Мие по каждому её звонку, когда была готова отдать ей всё, что у меня было, жертвовала сном, временем, которое могла бы провести с семьёй, потому что я тоже считала её своей семьёй.
У разочарования самый неприятный вкус и очень длительное послевкусие, после которого каждую следующую попытку завязать с кем-то дружбу делаешь с большой осторожностью особо уже ни на что не рассчитывая. Говорят, предательство в дружбе переживаешь гораздо хуже, чем предательство в любви.
Потянувшись ко мне, Тайвин заключил меня в свои объятья, нежно поцеловав в висок, прямо на глазах у дрожащей от злобы Мии.
— Мне жаль, — шепнул он. — Хочешь уйдём? Я с ней после сам поговорю. Она ещё может много гадости наговорить. Ты ведь знаешь чья она дочь, она не могла не впитать его яду.
— Нет. Я останусь. Правда так по всем статьям, — мой голос тоже сломлен, как и вера в дружбу. Разворачиваюсь, обнимаю Тайвина покрепче, пряча у него на груди своё лицо. Пусть теперь смотрит. Если она думает, что я специально липну к Тайвину, потому что он её муж, пускай так думает, раз она так и не разглядела меня настоящую, заведомо приписав мне статус ничтожества.
— Значит так, — Тайвин обратился к Мие ледяным жёстким голосом. — Два раза я не повторяю. Слушай и делай выводы. Твой папаша отдал мне тебя с потрохами, посоветовав быть с тобой построже. Поэтому даже если ты побежишь к нему жаловаться — все права у меня. Заставить меня с тобой спать меня никто не сможет, я тогда лучше уже его пристрелю. И запретить иметь мне любовницу мне тоже никто не может, у твоего папаши их четверо. Я найду способ, как с тобой развестись. Потому что я очень хочу взять в жёны Дженифер, нарожать с ней милых детишек и остаться счастливым всем врагам назло. Я могу предоставить тебе свободу с условиями: ты будешь вести себя благоразумно и сдержанно, можешь посещать общественные места, курсы, гулять по городу, знакомиться с людьми, но без демонстрации протеста; никаких загулов, блядства, пьянства, дебошей и попыток удрать из страны; ты не имеешь права распоряжаться моим имуществом, поэтому чтобы в качестве хозяйки ноги твоей не было в моём ресторане, на территории моей компании, и в этом доме ты тоже гостья. Мне тебя не жалко, уж прости за чёрствость. Полезешь ко мне с Дженни — пожалеешь. Будешь вести себя хорошо, пользоваться своей свободой по-умному, облегчишь себе жизнь и даже получишь удовольствие от этой ситуации. Но если ты допустишь ошибку, хоть один малейший промах, капли яду, подлость, удары в спину — тебя поймают и снова запрут в этом доме, каждый день угощая дозой сильного успокоительного. И чем дольше это будет продолжаться, тем вероятней, что ты превратишься в овощ. Я слов на ветер не бросаю, сказал, значит сделаю. Так что всё в твоих руках, Мия. Не давай мне повода и будем надеяться, что дата нашего развода не за горами.
— У меня нет ни копейки, козёл! На хрена мне такая свобода? — выкрикнула Мия.
— Начинаешь уже не очень. Всё-таки мозгов, чтобы понять в какой ты жопе, у тебя маловато, — обернулся у двери Тай, ведя меня за руку. — Тебе вернут твой телефон и ноутбук, драгоценности тоже. Кстати, можешь заложить их в ломбарде. Так же тебе ежемесячно будут выделять небольшую сумму. Питание за мой счёт. За каждым твоим шагом будут следить мои люди. Ещё вопросы?
— Что будет, если я не соглашусь на развод? — нахально усмехнувшись, бросила Мия.
— Не советую, — прошипел Тай, подталкивая меня к выходу.
Больше я не сказала ей ни слова, лишь взглянула на неё напоследок глазами полными слёз. В этом доме я похоронила свою дружбу.
— Не думай, что всё будет так просто, Дженни! — бросила она мне вслед.
— Не обращай на неё внимание, — пытался успокоить меня Тай, спеша поскорее сесть в машину. — Иногда женская злость и зависть меняет человека до неузнаваемости.
— Мистер Флэш! — окликнул его один охранников. — У меня для вас приглашение. Сегодня утром принёс курьер. Из мэрии.
Тайвин быстро разорвав конверт, прочёл содержимое и тихо выругался себе под нос, сердито сузив глаза.