Остальные держались в стороне, пока Уокер здоровался с ними на берегу.
Никто из них не выспался как следует, хотя все выглядели значительно более отдохнувшими и менее измотанными, чем когда сидели в том фургоне.
Было чертовски странно вылезать из этого люка после того, как они обогнули обломки в забитых трупами водах Средиземного моря.
По сравнению с тем, что они видели в окрестностях Нью-Йорка и на берегах Северной Атлантики до того, как подлодка набрала скорость, это место напоминало кладбище.
Это заставило Ника почти ценить то, что в других частях океана животные мутировали и нашли способы адаптироваться и выжить.
Путешествие вдоль побережья на этой хорошо защищённой подводной лодке было откровенно пугающим.
Ник также заметил, что подлодка их не ждала.
Как только они все выбрались из люка, субмарина закрылась и быстро уплыла через шлюзы из купола обратно в открытые воды. Нику не нужно было спрашивать, в каком направлении они пойдут. Средиземное море становилось всё более загрязнённым и токсичным по мере продвижения на восток.
Они направлялись на запад, обратно к Атлантике, вероятно, так быстро, как только могли.
Ника по-настоящему поразило, как далеко команда корабля отклонилась от их цели, и у него появилась ещё одна причина быть неохотно благодарным Форресту Киану Уокеру.
— Он начинает тебе нравиться, не так ли? — тихо спросила Уинтер.
Говоря это, она слегка поддразнивала Ника, потянув его за руку.
Ник не опустил глаз. Его губы слегка поджались.
— Нет, — проворчал он.
— А вот и да.
— Нет.
— Да. Начинает. Я могу сказать.
— Ну и что? — он бросил на неё быстрый взгляд, приподняв бровь. — Разве не этого ты хотела? Одна большая счастливая грёбаная семья с твоим бывшим мужем, мной и остальным выводком?
Она рассмеялась.
Это был настоящий смех, и Ник немного расслабился, когда услышал его.
Он снова мог чувствовать её, что определённо помогало.
Он покормился от неё до того, как они поднялись наверх, в основном для того, чтобы они могли слышать друг друга и чтобы у них была более тесная связь, когда они больше не будут находиться внутри субмарины. К сожалению, у них почти не было времени побыть наедине, даже для самого кормления, поэтому он чувствовал себя явно дискомфортно в других отношениях.
Он старался не думать об этом.
Если он позволит себе зациклиться на этом, будет только хуже.
Форрест вернулся к ним и мотнул подбородком.
— Хорошо, я думаю, у нас всё готово, — сказал он. — Они ждут нас на научной станции. У них есть несколько экранированных транспортных средств, так что мы доберёмся на поезде до края этого купола, немного севернее, а затем их запасным транспортом спустимся к самому научному куполу.
Ник почувствовал, как по спине у него пробежал нервный холодок, но не смог точно определить, от чего именно.
По той же причине он только кивнул в ответ на слова собеседника.
— Показывай дорогу, — сказал он, сделав несколько преувеличенно витиеватый жест рукой.
Если Форрест Уокер и заметил это, то никак не прокомментировал.
***
Поездка на поезде была быстрой, всего около двадцати минут, поскольку они проехали лишь две станции. Они вышли в другой части того же купола, затем их подвезли к дверям купола, где они расстались с одетыми в чёрное агентами Ми-6, которые всего на несколько минут отвели Форреста в сторону, чтобы обсудить с ним что-то там, о чём совещались меж собой агенты Ми-6.
Затем агенты ушли, и Ник невольно вздохнул с облегчением.
Не то чтобы он им не доверял… совсем нет… но в тот момент любой человек или чиновник заставлял его пи**ец как нервничать.
Какая-то часть его продолжала ждать, что из тени появится легион одетых в чёрное агентов и закуёт их в наручники. Он почти ожидал, что это произойдёт при высадке из подводной лодки, потом ещё раз, когда они сошли с поезда, и теперь, когда они переходили из рук в руки между Ми-6 и командой учёных.
С Джорданом всё ещё были небольшие сложности.
Агенты Ми-6, узнав, что он недавно обращённый новорождённый, фактически предложили забрать Джордана с собой и разместить его где-нибудь в Антибе, пока остальные будут изучать «научный пузырь», как они это называли.
Ник не был уверен, что Форрест рассказал им о том, что они делали в этой части Франции, но он явно сказал им неправду, или, по крайней мере, не всю правду. Когда они предложили «подержать у себя» Джордана, Ник предположил, что они говорили это искренне. Он предоставил Уокеру возможность самому объяснять своим коллегам, почему они не могут этого сделать, и, что бы он ни сказал, это, должно быть, оказалось убедительным, потому что они больше не упоминали об этом.