В последнее время ему было всё труднее ориентироваться в воспоминаниях.
Они всё сильнее расплывались в его сознании.
Даже находясь в той камере, Ник не мог разобраться в происходящем, в том, что было реальным, а что нет, в том, что он помнил о своей собственной жизни, а что исходило от двойника.
Его короткий контакт с порталом, казалось, только усугубил ситуацию.
У него было так много грёбаных вопросов.
Откуда у него взялась машина, если не Энджел отписала её ему много лет назад? Брик был очевидным ответом, и, безусловно, наиболее вероятным, но что-то кольнуло Ника, когда он осознал, что автомобиль никогда не принадлежал его подруге детства.
Мысль о том, что у него всё ещё есть её машина, немного смягчала ту боль.
Осознание того, что это просто какой-то грёбаный антиквариат, никак не связанный с ней или с ним, заставило Ника почувствовать лёгкую тошноту. А ещё он так сильно скучал по Энджел, что у него закружилась голова.
Он скучал по Мириам. Он скучал по Блэку?
Неужели он действительно черпал так много утешения из этой чёртовой машины, думая, что всё ещё сохраняет связь со своей прежней жизнью в Сан-Франциско?
Правда заключалась в том, что так оно и было. Это давало ему связь с прошлым и людьми, которых он любил и в которых так нуждался. Почувствовал ли это Брик? Давал ли его прародитель ему другие маленькие знаки и детали, чтобы связать его с прошлым, которое он стёр, скрыл и солгал о нём?
Почему Ник помнил, что Энджел заставила его пообещать, что он позаботится об машине?
Это была очередная чушь собачья? Что-то ему внедрили, или Брик просто навёл его на эту мысль? К сожалению, у него не было фотографической памяти видящих, поэтому всё это казалось размытым и не в фокусе. Казалось, что либо всё должно быть настоящим, либо ничего из этого не было.
Почему ему снились Даледжем, Франция и жизнь на берегу океана?
Почему у него было ощущение, что они жили у воды в нескольких местах?
Может быть, в Сан-Франциско? Или это тоже был сон?
Почему он иногда видел себя одетым в одежду, которая не имела для него никакого смысла ни в одном, ни в другом мире?
Почему он вдруг вспомнил столько грёбаных лошадей?
Ник схватил чистое полотенце, которое один из сотрудников оставил для него на скамейке.
Он вытер с лица остатки крови и грязи.
Его противник для разнообразия оказался достойным бойцом. Самые жуткие брызги декоративной крови взметнулись в воздух, когда Ник сломал другому вампиру нос через маску. Ублюдок продолжал драться, но да, в течение следующих нескольких минут драка была грязной.
Ник в конце концов заставил его отключиться, когда сломал ему руку и ногу, а затем наступил на другую лодыжку с такой силой, что тот лишился возможности ходить.
Это был конец, но дался он нелегко.
Ник чувствовал себя так, словно его переехала одна из тех газонокосилок, которые он теперь тоже необъяснимо вспомнил.
Он начал задаваться вопросом, не повлияла ли на его разум простая близость к этому порталу. Поскольку он был вампиром и не нуждался в сне — или, точнее, не нуждался в сновидениях — эти вещи, казалось, возвращались к нему странными вспышками, как сны наяву. Или как галлюцинации, на самом деле.
Ничего из этого не было особенно полезным.
Ничто из этого не делало последовательность событий более ясной, логичной или правдоподобной.
Казалось, всё воспринималось им без контекста: чёрные и чалые лошади, невероятно звёздное небо, грязные рынки, нетронутые поля, Джем, смеющийся у каменного камина, обнажённый Джем на застеленной мехами кровати, океан, виднеющийся из-за песчаных дюн на оживлённой, знакомой улице, Даледжем в пляжных шортах, а затем… стоило моргнуть, и он увидел Джема верхом на лошади, в шёлковых бриджах. Ещё раз моргнуть, и вот он обнажённый, лежащий в джакузи с бокалом пива, его длинные волосы намокли, а великолепные глаза закрыты.
Некоторые из этих образов продолжали возвращаться.
Некоторые из них повторялись.
В частности, изображение падения навзничь через… что-то… Крепкая, как железо, рука Брика сжимает грудь Ника.
Бл*дские газонокосилки.
Уличные рынки, заполненные людьми, одетыми как средневековые крестьяне.
Воспоминания о том, как его раздражали воздуходувки для уборки опавших листьев, которые будили Джема по выходным, когда он пытался поспать несколько лишних часов.
Бросание Джему яблока, пока они бродили по ухоженным садам за пределами замка. Джем, смеющийся с женщиной в удивительно высоком парике в стиле Марии-Антуанетты, сам Джем в странной шляпе с пером и сапогах из оленьей кожи.