Ник дотронулся до гарнитуры, просто чтобы посмотреть на время.
— Меня ждут дела, — сказал он, хотя, взглянув на часы, понял, что это не так. Время оказалось более позднее, чем он предполагал.
Уинтер скоро надо будет вставать на работу.
Слишком поздно будить её, особенно если ей нужно на работу, а Сен-Мартен определённо намекнула, что она будет работать, как обычно, всю неделю. Как и у Ника, у Уинтер, вероятно, не было выбора.
Несмотря на предложение Морли, чтобы она взяла отгул на работе и они оба отправились на пляж, Ник понял, что сегодня это, вероятно, не впишется в их планы. Даже если бы Лара разрешила, чего она, скорее всего, не сделала бы, Ник всё равно не в том настроении, чтобы это делать.
Более того, ему нужно было кое с чем разобраться, когда он вернётся в башню Феникса.
Он выдохнул, выключил дополненную реальность и сосредоточился на Брике.
— А может, и нет, — признал он и скрестил руки на груди. — Ладно. У тебя что-то на уме, Брик? Потому что тебе лучше сейчас же сказать мне, что именно. Возможно, завтра я буду не особенно восприимчив.
Голос Ника звучал терпеливо, почти пренебрежительно.
Ему пришло в голову, что его слова были правдой. Возможно, завтра он не будет особенно восприимчив ко всему, что связано с Бриком. Это могло оказаться особенно правдивым, если Тай и Малек смогут помочь ему вспомнить больше.
Брик уставился на него в ответ, и его глаза окрасились в алый цвет.
Теперь старший вампир выглядел откровенно настороженным.
Для разнообразия Нику действительно удалось застать его врасплох, и теперь Брик не знал, как подступиться к тому, ради чего он сюда пришёл. Будучи типичным Бриком, ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя, но в эти несколько секунд Ник почувствовал странное удовлетворение.
— Господи, — сказал Ник. — Что бы это ни было, просто скажи это, Брик. Я не хотел портить тебе твоё театральное появление своим бл*дским настоянием на независимом существовании.
Губы Брика наконец-то скривились.
— Это я театрален? Кто бы говорил.
— Ты самый театральный кусок дерьма, которого я когда-либо знал, — невозмутимо ответил Ник. — Просто переходи к сути, ладно?
Брик, выглядевший теперь донельзя раздражённым, поправил своё длинное пальто.
Он посмотрел мимо Ника на металлическую дверь в многоквартирный дом, в которой не было ни окон, ни стёкол, ничего, кроме покрытого плесенью цемента, по обе стороны от толстой панели.
— Я подумал, что вам может понадобиться помощь, — сухо сказал Брик. — С вашим сегодняшним делом. До того, как ты начал проваливаться в кроличьи норы того или иного рода…
— Господи, — пробормотал Ник во второй раз. — Ты это сделал, — Ник мотнул подбородком в сторону той же металлической двери, указывая на улицу снаружи. — Ты убил этих ублюдков, поклоняющихся Йи.
— Нет… Я этого не делал.
— Чушь собачья.
— Я этого не делал.
— Я тебе не верю. Иначе как бы ты вообще узнал, что надо быть здесь?
Брик во второй раз поправил пальто и галстук. Затем фыркнул.
— Поскольку ты меня знаешь, тебе не следует задавать мне этот вопрос, — надменно сказал он. — Я слышу о таких вещах, учитывая, кто я такой, особенно когда они затрагивают наш вид. Мы всё ещё находимся в состоянии войны, если ты не заметил…
— Войны? — Ник усмехнулся. — Боги, ты действительно королева драмы.
Взгляд Брика стал жёстче.
— Конечно, я не хотел бы обременять тебя долгосрочным выживанием нашей расы, Наоко, — сухо сказал старший вампир. — Я знаю, что политика тебе не по вкусу, даже если она напрямую затрагивает тебя. Однако, если ты хочешь поговорить о своих погибших людях, я с радостью поручу своим людям помочь вам. Мы могли бы сэкономить вам немного времени…
— Время, — Ник усмехнулся во второй раз. — Ты-то его не тратил впустую, не так ли? Сколько прошло? Два дня после того дерьмового шоу у портала? И ты уже вернулся к борьбе с расистами?
Тем не менее, было трудно возмущаться.
Ник не мог не согласиться с тем, что движение Дмитрия Йи «Эйфа» оставалось опасным, и не только для вампиров. Они были опасны для всех, включая, а может быть, даже особенно для людей.
И нет, возможно, они ещё не вступили в межрасовую войну, но это всегда было целью Йи.
Он всегда играл в дурацкую, потенциально смертельную игру со своим так называемым «движением». Вся его стратегия разжигания второй, ещё более смертоносной межрасовой войны всегда была извращённой, чреватой опасностями уничтожения планет и непредвиденными последствиями.