Они могли действовать здесь совершенно безнаказанно, учитывая, кем он был.
После этого они могли рассказать прессе всё, что им заблагорассудится.
Он был террористом и античеловеческим агитатором.
Он угрожал людям. Он якшался с видящими и гибридами.
Он был опасным животным.
Он знал, как работает Человеческое Расовое Управление, или Ч.Р.У..
Он знал, как они мыслят.
В частности, он знал, как работает их рычаг принуждения — Поводок.
Межрасовое Правоохранительное Бюро (также известное как «Интереб» или «Поводок») вызывало страх и отвращение как у вампиров, так и у гибридов. Они были кошмаром, который приходил по ночам и убивал их виды под самыми надуманными предлогами, а иногда и вовсе без причины. Хуже того, они могли уничтожить любого нечеловека без причины, без обращения за помощью, даже без притворного суда или надлежащей правовой процедуры. Как только нечеловек попадал в лапы Интереба, он, скорее всего, никогда больше не видел света дня. Он исчезал в тюрьме где-нибудь на другом континенте, обычно в ужасающих условиях. Над ним ставили эксперименты, пытали, пускали кровь, издевались до тех пор, пока он не терял рассудок. Вампиры предпочитали покончить с собой, лишь бы не попасть в лапы Поводка.
Они обращались к Белой Смерти, если у них были связи.
Некоторые из них становились настоящими террористами, в чём их и обвиняли.
В любом случае, Ник не обманывал себя, думая, что у него здесь есть какие-то права. Любой вампир, у которого есть хоть капля мозгов, понимал, что угроза нависала над всем, что они делают в мире людей; именно поэтому у Белой Смерти никогда не было недостатка в новых рекрутах.
Технически, Ч.Р.У. также не подчинялось международному праву.
Их юрисдикция распространялась на каждое человеческое правительство, нацию и все охраняемые территории.
В то время как вампиры, как правило, сталкивались с ними чаще всего и в наихудших проявлениях, видящие и гибриды также не были защищены от их влияния. Поводок всегда с садистским энтузиазмом подходил к отношениям между вампирами, видящими и людьми, что заставляло Ника и, вероятно, многих других вампиров задаваться вопросом, как именно они вербовали и обучали своих агентов.
Они все действительно казались психопатами.
Они сразу приходили такими? Или это Поводок сделал их такими?
Ник подозревал, что тут и то, и другое.
В отличие от придурков-расистов вроде тех двух копов на Лонг-Айленде, «Рика и Роба», агенты, работавшие на «Поводок», как правило, тоже не были глупцами. Они действовали скорее как хирурги-серийные убийцы, будто потратили десятилетия на то, чтобы научиться причинять вампирам боль творчески продуманными и непредсказуемыми способами.
Даже самые грубые инструменты они использовали стратегически.
Они применяли электрошокеры и органические путы не только для того, чтобы сдерживать вампиров или причинять им боль.
Они использовали их, чтобы вызвать инстинктивную реакцию, которая дала бы повод агентам «Поводка» поступить гораздо хуже, вплоть до полного лишения свободы. Это также давало им повод просто убить их на месте, не потрудившись доставить на допрос. Одно неверное движение Ника прямо сейчас, одно неверное слово, один неверный взгляд, и один из людей в форме, которые сопровождали Сен-Мартен сюда, может решить пустить ему пулю в лоб.
Всё, что обсуждалось с этого момента, будет происходить без его участия. Ему либо отрубят голову на месте, либо подожгут, либо, что, возможно, более вероятно в его случае, он очнётся в камере, голый и прикованный к металлическому столу.
Он определённо будет без сознания, пока всё это не закончится.
Сегодня ночью они уже убили двоих из них.
Единственная причина, по которой, как полагал Ник, они хотели допросить его или посадить в камеру, заключалась в том, что если бы он не был нужен им живым, они, скорее всего, уже убили бы его. Они обезглавили подружку Уокера и ещё одну несчастную вампиршу прямо у них на глазах. Они не стали утруждать себя оправданиями. Они даже не задали им никаких вопросов.
Сам Уокер всё ещё выглядел так, словно пребывал в шоке.
Но он тоже был умён и не сказал ни единого грёбаного слова.
Ник знал, что его единственным шансом выпутаться из этой истории была Сен-Мартен. Однако она, казалось, сейчас не особенно заинтересована в том, чтобы помогать ему. Возможно, она считала, что он перестал быть полезным. Даже более вероятно, что теперь, когда она была здесь, она могла в меньшей степени контролировать действия Ч.Р.У. и Поводка, чем она думала, когда звонила им.