Выбрать главу

— Ты уже решил, встречаться с бабушкой и дедушкой или нет? — осторожно спросила она. Ей было любопытно, как, на самом деле, он относился ко всей этой ситуации. Чем ближе они приближались к Бангору, тем больше она волновалась, правильно ли она поступила, организовывая Эрику встречу с этими людьми. Но эти люди были его бабушкой и дедушкой, а они по определению всегда самые любящие и чудесные из всех членом семьи.

— Я решу по прибытию, — сказал он, не сводя глаз с дороги.

Ее сердце болело за него. Она могла только представить, о чем он сейчас думал. Как больно ему будет, если они его не примут? А если примут, сделает ли это его еще более счастливым? Ведь она желала ему только счастья. Но сейчас сомневалась, правильный ли путь она избрала для этого.

Господи, пожалуйста, пусть они полюбят его так же, как я, — молилась она про себя.

Глава 9

Живот Эрика заурчал от голода, но он понял, плану Ребекки приехать в Бангор сегодня вечером не суждено было сбыться. Они только заехали в Вермонт, а на часах уже был обед. Он понимал, ей хотелось, чтобы у них было больше времени на счастливое воссоединение с семьей до их самолета на Таити, но езда по заснеженным дорогам требовала больше времени, чем они рассчитывали. К обеду Эрик был так напряжен и боялся, что его парализует в этой позе. Он уверял себя, виной его волнения была сложная дорога, а не ситуация, в которой он окажется по приезду в Бангор. Он знал, какой была его мать. Она была не первой женщиной, променявшей сына на наркотики. Может, она сама выросла в такой семье и не знала, как разорвать этот порочный круг.

А может, ему повезло не знать своих, так называемых бабушку и дедушку. Да, повезло.

Эрик провел рукой по лицу, наклонил голову из стороны в сторону, снимая напряжение с отекших мышц.

— Почему бы нам не остановиться где-нибудь на ночлег? — спросила Ребекка.

Эрик всего на секунду отвлекся от дороги и посмотрел на жену. — Так рано? — Он знал, как сильно ей нравилось следовать плану, от которого она якобы отказалась.

— Мы можем слепить снеговика. — Она улыбнулась, но он видел тревогу в ее милых голубых глазках. Ему нужно научиться лучше скрывать свои чувства относительно визита в Бангор.

— Я могу проехать и дальше, — сказал он.

Ребекка засияла. — Означает ли это, что тебе не терпится встретиться с родственниками?

Он пообещал больше никогда ей не лгать. — Нет.

Плечи Ребекки опустились, она отвернулась, переключая внимание на заснеженный пейзаж в своем окне.

Может, сейчас было самое время для остановки. Он начал высматривать на дороге ночлег.

— Этот, может, сгодиться, — сказал Эрик, подъезжая придорожный мотель. Сгодиться, в его понимании - это дешевый и неопрятный. — Давай остановимся тут.

Ребекка открыла рот, он решил, она сейчас начнет спорить, но после внимательного изучения его лица она сказала. — Давай.

Черт, должно быть он выглядел так же паршиво, как себя чувствовал. Ему не помешает поспать. Он нашел место, где можно было развернуться, и поехал обратно к мотелю.

Их комната была чистой, но паршивой. Эрик застонал при виде непривлекательной постели. — Я хотел вздремнуть, но… — он обнял Ребекку за плечи и сжал. — Я думаю, мы, наконец-то, его нашли.

— Что именно?

— Место, противоположное раю, — он хотел пошутить, но почувствовал, как она напряглась.

— Через два дня мы уже будет на твоем драгоценном Таити, — сказала она. — Ничего страшного, потерпишь. — Она стряхнула его руки и сдернула с кровати старое, застиранное покрывало в цветочек, скомкала его и бросила на пол. — Вот. Теперь это место хоть немного приблизилось к райскому?

Не обращая внимания на ее слова, Эрик плюхнулся на матрас, в котором могли жить клопы, скорее всего так оно и было. — Может, мне приснится рай, — сказал он и через секунду уснул.

Меньше чем через час, Эрик открыл глаза и заявил. — Мне нужна еда, развлечение и секс, и именно в таком порядке.

Ребекка повернулась к нему, стоя у окна. — Нам придется сделать это стоя, я не прикоснусь ни к одной поверхности в этом номере.

— Тогда предлагаю секс в душе, — предложил он, после чего поднялся с кровати, подошел к ней и поцеловал в шею.

— Только если я буду в шлепках.

Он хрюкнул, представляя, как прелестно она будет выглядеть с ногами, обернутыми вокруг его талии и свисающими с них шлепками. — Я умираю с голода. Пойдем, поедим, перед тем как приступим к сексу в душе.

Еда в ближайшем ресторане оказалась на удивление восхитительной. После ужина Ребекка перестала ворчать, что было хорошо, Эрику хотелось всегда видеть улыбку на ее лице. По дороге к их мотелю Эрик решил получить требуемое им веселье. — Давай, слепим снеговика.

— Снеговика? Мне казалось, ты ненавидишь бывать на холоде.

— Так и есть, — ответил он и помчался к Фольксвагену за своими перчатками, лыжным костюмом и другим теплым снаряжением. — И разве не ты сама предлагала слепить снеговика?

Никто из них ни разу в жизни не лепил снеговика, но Эрик был уверен, что знает, как это делать. Он начал катать основу из снега на обочине. К тому моменту, как он был удовлетворен размером нижнего шара, тот представлял из себя огромный ком грязного снега, размером по пояс.

— По-моему, ты слегка перестарался, — сказала Ребекка, ее шар, который должен был служить головой, был значительно меньше.

— Ерунда. — Средний шар так же был больше положенного, поэтому им пришлось вместе поднимать его, чтобы поместить на основу.

Эрику пришлось встать на цыпочки, когда он приделывал крошечную голову.

— Сомневаюсь, что он должен быть таким огромным, — сказала Ребекка, осматривая возвышающуюся над ней скульптуру.

Эрик добавил немного снега по краям и в области талии, чтобы снеговик не развалился и не сбил с ног его жену. — Он потрясный. Осталось сделать ему лицо.

Они обыскали автобус в поисках недостающих частей и нашли: несколько засохших сырных крекеров, остатки вяленой говядины, пустую пластиковую бутылку из-под Mountain Dew и парочку барабанных палочек.

— Не думала, что ты возьмешь с собой палочки, — сказала она, пока они возвращались к их гигантскому снеговику.

— Никогда не знаешь, когда тебя может осенить на написание отличного соло.

Он посадил Ребекку себе на плечи и подал ей крекеры, из которых она сделала глаза, а рот - из куска вяленой говядины. Сам он вставил барабанные палочки вместо рук.

— Передай мне нос, — Ребекка наклонилась, глядя на него вверх ногами.

— У нас нет носа, — ответил ей Эрик, втыкая бутылку снеговику в области паха. — Это мальчик!

— Эрик! Убери сейчас же, — возмутилась Ребекка, но сама смеялась так сильно, едва не упав с его плеч. — А вдруг его увидят дети.

Эрик вытащил бутылку, оставляя в снеговике глубокую дырку. — Это девочка! — Он отдал бутылку Ребекке, но она была слишком большой для маленькой головы снеговика, поэтому Ребекка для носа использовала только крышку. Она также стянула с Эрика шапку и надела ее на снеговика.

— Вот теперь мне холодно — возмутился он, когда холодный воздух прошелся по его влажным от пота волосам. — Пошли обратно в номер.

У нее не было другого выхода, как пойти туда, куда и он, она до сих пор сидела на его плечах. Она едва не ударилась головой о дверной проем, когда входили в номер. Сейчас постель выглядела более привлекательно. Возможно, потому что его половинка смеялась. Да, и он знал, в его списке желаний после веселье шел секс.

Он швырнул ее на кровать и, матеря холодную погоду, снимал с себя теплую одежду слой за слоем. Он не мог дождаться, когда они окажутся на Таити — там при вспыхнувшем желании достаточно снять лишь один предмет одежды.